«Решайся, Беатрис», – сказала я самой себе. Что и говорить: если бы все происходило в моем мире, я бы никогда не зашла в комнату чужого дома, тщательно скрывающую свои тайны. Но здесь… Я до сих пор не понимала, как найду Ари и мистера Морэ, так может, мне давали подсказку?
Сделав нехитрый выбор, я решительно вставила ключ в замок. Как я и предполагала, дверь тут же отворилась. Стоило мне переступить порог, как туман, заполонивший комнату, рассеялся. Я увидела… Сандру.
«Снова она», – мелькнуло в голове.
Вот только… это была не та Сандра, что смотрела на меня из зеркала и умоляла выпустить ее; не та, которой прикинулось Темное Отражение и даже не та, образ которой я часто вспоминала: больничная одежда, бледное, осунувшееся лицо.
Той Сандре, что я видела сейчас перед собой, едва ли исполнилось восемь. Такая милая кудряшка – тогда еще ее волосы сильно вились, с пухлыми щечками и румяным личиком, – она сидела у кукольного домика, сосредоточенно выбирая для куклы наряд. А рядом с ней… сидела я, одиннадцатилетняя девчушка. В комнату вошла мама – она лучилась счастьем, глядя на нас. Папы не было видно, но я знала, что он где-то здесь. Наши фигуры не были прозрачными, как те, что в доме. Казалось, я просто смотрю видео из своего прошлого – прошлого, которое едва помню.
Склонив голову набок, я наблюдала за этой идиллистической картиной. Я знала, почему удивительный дом – или его не менее удивительные жители – выбрал именно этот отрезок моей жизни. Это были хорошие времена, наполненные счастьем и гармонией. Времена, когда наша с Сандрой дружба была особенно крепка и еще не превратилась в соперничество. Времена, когда мама с отцом действительно любили друг друга, а не притворялись, что любят – как это происходило теперь, – чтобы не сделать рану, образовавшуюся после гибели Сандры, еще глубже.
Завороженная уютной картиной, я прошла вперед, чтобы получше рассмотреть и сестру, и молодую маму, и саму себя. Но стоило мне коснуться себя-маленькой, как что-то в окружающем меня мире переменилось. Я не сразу поняла, что смотрю на Сандру под другим углом обзора – из глаз одиннадцатилетней девочки по имени Беатрис. Глянула вниз, на свою детскую ручку и рассмеялась непривычно звонким голосом. Сандра послала мне удивленный взгляд, не понимая, что меня так развеселило.
Странно было вновь оказаться маленькой, но так… здорово! Мы поиграли с сестрой в куклы, попили чай с чернично-творожным тортом – маминым фирменным десертом. Вдохновленная событиями последних дней, я вдруг решила прочитать Сандре сказку о Хрустальной принцессе. Она слушала, открыв рот, позабыв и про куклы, и про торт.
– Какая интересная сказка, – задумчиво сказала мама, когда я закончила. – Странно, я никогда не слышала ее.
– В библиотеке прочитала. – Я огляделась по сторонам. Мы находились в комнате Сандры, и все, что находилось за ее пределами, скрывалось за плотной пеленой тумана. Значит, в дом мне не попасть. – А… ты можешь позвать папу?
Мама удивилась просьбе, но кивнула. Когда отец появился, я поднялась на цыпочки и крепко его обняла. Не помню, когда в последний раз это делала. Я – хамелеон и невольно отражаю отношение людей ко мне. Стоит им отдалиться – отдаляюсь и я. Когда я заметила отчужденность, равнодушие родителей – начиная с того момента, как заболела Сандра, я стала превращаться в ледяную статую. Ни объятий, ни поцелуев – в том, что мы стали друг другу чужими, виноват каждый из нас.
