– Нет, – уперся принц, сложив руки на груди. – Тебе это не нужно. Можно жить и без магии, многие люди живут без нее.
– Но я не человек, я феникс.
– Ты женщина.
Так! Кажется, это местная версия: «Милая, твое место на кухне, поэтому рожай борщ, вари детей».
– В моем мире женщины получают образование наравне с мужчинами. К тому же, насколько я теперь знаю, в прошлой жизни я тоже была образованной и владела магией.
– Не владела, – мрачно уточнил Бладлейн. – Но пыталась научиться. Можно сказать, в прошлый раз я поддержал тебя в этом стремлении.
Что мешает поддержать меня снова? Ах да, моя гибель.
– Как я умерла? – поинтересовалась на этот раз без вызова. Видно же, что тема для принца болезненная.
– Это точно не то, что тебе нужно знать, – отрезал его высочество. – Особенно, если сама не вспомнила.
– А может, хватит говорить загадками, – предложила я и сделала ход конем. – Я думала между нами нет секретов.
Бладлейн дрогнул, на его лице заиграли желваки. Но оказалось я рано обрадовалась.
– Шаенна рекомендовала не рассказывать тебе о собственной смерти. Никто не должен знать, как умрет. Это может напугать тебя, а ты только что прошла между мирами.
По-моему, кому-то стоит помнить, что она ведьма, а не психоаналитик!
– Другим может и не нужно знать, как они умрут, но я феникс. Рано или поздно я все равно все вспомню. С твоей помощью или без. Но магии тоже буду учиться. Опять же, с твоей помощью или без.
Бладлейн принял вид, будто пытался разжевать лимон: очевидно, боролся между желанием меня послать и нежеланием снова ссориться. Я вот, честно, понимала, почему дома у меня не складывались отношения с мужчинами. Характер у меня сложный, а натура деятельная. Приказы я не понимаю, либо идем навстречу друг другу, либо расстаемся.
Наверное, что-то такое принц прочел в выражении моего лица, потому что тяжело вздохнул, смиряясь с тем, что его нежной и ласковой Гвендолин нет, и нужно брать, что дали.
– Месяц, – предложил Бладлейн. – Давай немного подождем, любовь моя. Чтобы я был уверен в том, что ты полностью восстановилась после возрождения. А после я дам тебе доступ к магической библиотеке и лично обучу магии.
– И расскажешь, почему я умерла.
– Если захочешь.
Подумав, что никуда моя магия не убежит, я согласилась.
– Хорошо. Только мне все равно нужны знания. Не по магии, так про Эфору.
– Это можно устроить.
Доступ в библиотеку я все-таки получила: огромную и старинную. С тяжелыми деревянными шкафами, столами и креслами, с балкончиками на втором этаже и витражом с изображением демонического существа, двойника статуи в центре двора. Чувство было, если бы я оказалась где-нибудь в Оксфорде! Хотя это для меня библиотека выглядела старинной, а для Бладлейна это была просто библиотека. Что примечательно здесь не было не пылинки, отчего ко мне впервые закралась мысль, что возможно для уборки тоже используют магию. Ну или принц чистюля!
В библиотеке я проводила пару часов в день, к счастью, язык и даже языки я знала. То есть, помнила из своей прошлой жизни. Иногда Бладлейн присоединялся ко мне, и тогда я забрасывала его вопросами. О мире, о Мбраме, о магии. В другое время за мной продолжались ухаживание, и однажды мы даже поцеловались.
Точнее, принц поцеловал меня первым. Мы просто были в саду, сидели на скамейке, он подался вперед, и наши губы соприкоснулись. Бладлейн умел целоваться, сменяя мягкость настойчивостью и наоборот. Наш поцелуй длился и длился, перерастая то в нежный, то в страстный. У меня даже голова закружилась ни то от этого микса, ни то от недостатка воздуха. Но стоило нам оторваться друг от друга, я почувствовала себя словно пьяная. Не знаю, это во мне память Гвен говорила, или я сама загорелась от ухаживаний принца, но мне было приятно. Очень приятно. Поэтому я поцеловала его в ответ, за что оказалась в его объятиях и лежащей на скамье.
