Я еще мгновение помедлила… и наконец со вздохом представилась:
- Летиция де Молино. – ужасно хотелось добавить – «горничная» - и поглядеть, как он станет реагировать.
- Приятно, госпожа Летиция!
- Леди Летиция. – поправила я. Раз уж я еду… домой, скрываться не имеет смысла.
- Леди? – он окинул меня скептическим взглядом. А вот это было… самое малое, неприятно. Оставалось повторять за покойной бабушкой: «Леди – это не дорогие платья, леди – это достоинство и манеры». И надеяться, что манеры и достоинство за эти годы не обесценились.
- Ну, леди так леди. – пробормотал коммивояжер, а я сделала вид, что не услышала. Благожелательность, спокойствие, отстраненность… Не могу же я его побить шваброй за то, что он не видит во мне леди? Швабра в саквояж не влезла, такое горе… Будем считать его скептическую мину тренировкой перед визитом в поместье. Там мин… всяческих… будет предостаточно.
- Изволите следовать в родовое поместье? – осведомился он в стиле бульварных романов начала столетия. Уголки его губ подрагивали от сдержанного смеха, господину коммивояжеру казалось, что он удачно шутит.
- Еду навестить брата.
Демоны Междумирья знают, кого я там буду навещать! Если лепрекон не врал, и Тристан вправду при смерти… нет, я не стану думать об этом сейчас!
- И кто ваш брат? – продолжал посмеиваться коммивояжер.
Не знаю, как манеры и достоинство, а вот коронный бабушкин взгляд «Сударь, вы идиот?» у меня всегда выходил идеально – господин Торвальдсон подавился смешком. А учитывая, что он как раз жевал рогалик – выпечкой он тоже подавился. Застыл с открытым ртом, не способный решить – глотать или выплюнуть – потянул носом воздух… и отчаянно, взахлеб закашлялся, пуча глаза, перхая горлом и колотя себя в грудь, как бабуин перед дракой.
Я прикрылась простейшим воздушным щитом от летящих от него во все стороны крошек и брызг слюны… и спокойно допила кофе.
- Лорд де Молино, полагаю. – негромко обронила я, когда прекративший кашлять коммивояжер, постанывая, похрюкивая, и шмыгая носом, приник к своей чашке.
- Фто, простите? – невнятно переспросил он, так и замирая над чашкой – только красные слезящиеся глаза моргают над золотым ободком.
- Вы интересовались, кто мой брат. – я снова приподняла уголки губ, изображая ту самую светскую улыбку, которая даже в блаженных мечтаниях не позволит собеседнику заподозрить, что я ему рада. – Лорд де Молино. И да, я вас прощаю. – с благожелательной снисходительностью к дурным манерам низших классов кивнула я и принялась натягивать перчатки.
Через зал ожидания уже мчался кондуктор:
- Леди и лорды, дамы и господа, сейчас будут подавать поезд, прошу всех проследовать на перрон! – он скрылся за дверями салона первого класса.
- Вещи! – южное семейство ринулось к своим баулам, а я подхватила саквояж, торопясь выбраться на перрон раньше, чем их багаж перекроет двери.
Стеклянный купол закрывал перрон от всего – ветра, дождя… человеческого мира. Там, за стеклом, на площади роскошный мобиль подкатил к вокзальным ступенькам, из него торопливо начали выгружаться опаздывающие пассажиры – господин в сером, его разряженная жена в шляпке с птичками, и тоненькая, как веточка, девушка, в дорожном костюме по последней франконской моде. Сквозь облачную хмарь выглянуло солнце.
А здесь, под куполом из сверхпрочного стекла, пространство начал заполнять зябкий сумрак. На другом конце коротких – ровно в длину перрона - рельсов медленно разгоралось пятно сплошной черноты.
