Да и вообще…
– С моей стороны не будет ли дерзостью пригласить вас в мой особняк? Ночь на дворе и… – он остановился у каракового жеребчика, мирно дремавшего в сени тополей. – Я думаю, у нас есть причина познакомиться поближе…
– Мне бы домой…
…Оливия волнуется.
Наверное.
Да и та рыжая… если все так, как рассказал Генрих, к этой девице есть вопросы…
– Понимаю и… в моем доме хватит места для всех ваших друзей. Я пришлю экипаж.
– С чего такая любезность?
Генрих потрепал жеребца по морде и, со вздохом, взобрался-таки в седло. Потрогал бок. Поправил куртку, лежавшую на плечах этаким плащом.
– Быть может, потому что вы меня не бросили там? Или потому, что теперь знаете правду о… моем великом предке, – его лицо исказилось. – Я всю жизнь рос в его тени… недостаточно велик для… а на деле…
Генрих сплюнул.
– Дерьмо, – выразился он неблагородно. – И мне надо с кем-то… кому-то… отец вряд ли поверит, а даже если поверит, то виду не подаст, поскольку семейное имя важнее всего… а еще, быть может, потому что мне интересно, что именно заставило вас рисковать.
Хорошие причины.
Но не для Ричарда.
– Вам мало? – понимающе кивнул Генрих. – В таком случае приведу еще одну причину… до меня дошли некоторые… презанимательные слухи о вашей идее, которая еще недавно мне представлялась действительно нелепой, но…
– Представления изменились?
– Именно… а еще мой… бесславный предок в свое время умудрился разграбить не только городской архив. Мы не распространяемся о том, что хранится в местных подземельях, но…
Жеребец всхрапнул и вскинулся.
Застриг ушами.
И Ричард поневоле пригнулся, выставляя щит…
…пуля вспыхнула, ударившись в него.
– На землю! – Ричард дернул лойра за ногу, и тот кулем повалился на мостовую, зашипел, матерясь сквозь зубы.
Вторая пуля ударила чуть выше первой, и щит лопнул, что мыльный пузырь.
– А насыщенная у вас жизнь, – Генрих перекатился на живот.
– Завидуйте молча, – пробормотал Ричард, пытаясь высмотреть стрелка.
Бесполезно.
Темень.
Улочки узкие. Домишки угловатые. И укрытий для стрелка великое множество… и неприятно думать, что стрелок этот только и ждет, когда же беспечный некромант поднимется… подставится…
Генрих вытащил из-за ворота серебряный свисток, трель которого пронеслась по улицам. И жеребец завизжал, поднялся свечой…
– Не любят они этого, – Генрих перекатился, уходя из-под копыт. – Но выбора нет…
И пальцы сложил знакомым жестом, щит восстанавливая. Правильно, какая-никакая, а защита. Но дальше-то что…
…грохот сапог стражи донесся издалека. Всполохи факелов. Голоса…
– Градоправитель я или как? – Генрих поднялся, впрочем, двигался он осторожно, явно опасаясь, что неведомый стрелок городской стражи не испугается.
Но ничего не происходило.
– Ушел, – сказал Альер, возникая. – Можете вставать.
– А раньше предупредить, – Ричард отряхнул одежду, которая, впрочем, чище не стала.
– А самому подумать? – Альер был недоволен. – Я не могу постоянно с тобой нянчится и…
– И в свете последних событий, – прервал их беседу Генрих, – я все же осмелюсь настаивать на вашем визите. За вашими друзьями я отправлю… кого-нибудь отправлю…
Ричард очень надеялся, что это будет не дюжина стражников в полном облачении. Все же этакое приглашение могут понять неправильно.
Стража окружила улочку.
И седой капитан вытянулся перед Генрихом. В глазах его читалось явное неодобрение. Во всяком случае, взгляды он на Ричарда бросал весьма выразительные.
