Ее прервал стук в дверь, который почему-то мне показался громом среди ясного неба...
5. Глава 4
Восклицание: “войдите”, — вырвалось из меня раньше, чем я даже подумала, что нужно дать разрешение или уточнить кто там такой вежливый. А ведь в прошлой жизни и детей, и внуков учила, что, прежде чем рот раскрыть надо хорошенько подумать, или хотя бы сформулировать свою мысль, если уж просчитать ее последствия не можешь...
Пока вела с собою внутреннюю перепалку, за такую опрометчивую поспешность, дверь отворилась и в комнату проскользнула не очень высокая, темноволосая девушка лет двадцати. Серое платье ладно сидело на ее плотной фигуре и смотрелось довольно красиво.
Она была похожа на тех девушек, которых я встречала в прошлой жизни на улицах родного города, но только в отличие от них с любопытством обшаривала взглядом спальню. Лицо ее было достаточно миловидно, но что-то в нем неуловимо было мне непривычно.
На мой взгляд, не вполне гармонировали с ее округлыми чертами лица большие и, словно навыкате, темные глаза. Белый передник, повязанный на талии, подчеркивал крутые бедра. Зато руки, прижатые к груди, были очень красивы, да и волосы хороши: густые, блестящие, даже на вид шелковистые.
Она сразу остановилась возле двери, и я заметила, что девушка волнуется:
— Миледи, — потупившись и слегка заикаясь начала неуверенно Марта. Ее имя всплыло в памяти, как только я услышала голос.
Альма завозилась в моих объятиях, и горничная преобразилась, ее темные брови взметнулись вверх, а глаза, казалось, хотели выпрыгнуть, чтобы заглянуть за покров укрывающий тайну. Ей было настолько жизненно необходимо знать, кого я там обнимаю под одеялом, что она отбросила показную робость и уставилась на постель во все глаза и это несмотря на то, что все так же стояла со склоненной головой. Спасла девушку от косоглазия моя пациентка.
Баронесса, извините, старшая баронесса вынырнула из кокона и, заправив мне огненную прядь за ухо, поинтересовалась, даже не оборачиваясь к прислуге:
— Ты долго будешь мяться? Быстро начинай работать! Хочешь, чтобы мы так и продолжали греться, прижимаясь к друг дружке...
Она насупилась как ребенок, а мне глядя на ее надутые губы вдруг стало смешно. В животе разлилось странное жжение, а в душе заплясали пузырьки, как в лимонаде... И вот этот ребенок, теперь моя мама... Ну что же? Поиграем в дочки-матери, ведь мне пока непонятно насколько я не ее дочь. Плоть ее? Ее. Кровь ее? Ее. Душа? Так все мы периодически можем круто измениться, а тем более после такой ночки...
Вдруг я, вернее та Валент, которая сегодня сбежала на Землю, просто пока была в коме, вспомнила свою предыдущую реинкарнацию. А все, что мне привиделось — было галлюцинацией или горячечным бредом... Не хочется мудрой женщине, чтобы ее посчитали безумной только из-за того, что она поумнела...
Вырвала меня из размышлений горничная:
— Простите моя леди, — обозначила книксен Марта и бросилась к дровам. — Просто я только что была в покоях гостя, и он приказал Вам ждать его через час к завтраку.
Девушка, пока излагала эту вопиющую просьбу, крутилась по комнате. Камин растопила. Шторы, запуская свет в комнату, раздернула. Легкий завтрак, который она оказывается уже принесла и оставила на не очень высоком комоде в нише перед спальней, приволокла на подносе и занялась сервировкой стола возле огня.
Кстати, меня ее слова совершенно не заинтересовали... То, что что-то не так, я поняла чуть позже, а пока...
