Где маэстро Фемини, и где земельное переустройство, вот скажите? Правильно, и рядом не стояли. Так нет, вот что значит знаменитый род, известнейшая фамилия на Лотании. И средства предложили вполне себе приличные.
Хорошо еще, что леди Квинния умела ладить с молодым поколением магистров. Вот хотя и нет у нее дара эмпатии, как не одно исследование уже показало, но ладить умела. Так что, возможно, и не зря она возглавляла именно Академию эмпатов, а не, скажем, соседнюю Академию боевых магов.
И туда звали. Правда, на заместителя ректора по работе с личным составом, но условия предлагали хорошие. Не согласилась. Ну их, этих боевых магов. Насмотрелась. Собственный зять вон маг.
Да и ее дом, домик, в котором она жила целых семь лет, угодив на Землю. Она как сейчас видела его, горящего ярким пламенем. Слышала треск падающих перекрытий и собственные стоны.
Она посмотрела на дочку. Единственную, которая осталась тогда одна-одинешенька, и это в семь лет отроду. Вспомнила, содрогнувшись, тот огненный смерч, который неожиданно вырвался из ее собственного тела. Вспомнила свою боль, ужас и чувство вины.
И свою радость. Радость от того, что дочки нет дома. Дочка в школе. Она будет жить, а не погибнет вместе с ней в доме, который пламя охватило практически мгновенно.
И вспомнила свое, совершенно неожиданное, перемещение назад, в родной мир. Кто приложил руку к такой круговерти в ее жизни, Квинни не знала до сих пор. Не знала, но могла предположить.
Воспоминания пронеслись веером, и мгновенно умчались прочь, оставив ее стоять, побледневшую и будто ставшую меньше ростом.
Тася взволнованно посмотрела на мать, и мигом оказалась рядом.
– Ну что ты, что ты, мамочка… Все хорошо, все обошлось…, – прошептала она женщине.
Леони, увидев бабулю в таком необычном для нее состоянии, тоже не осталась в стороне, а подбежала и обняла там, куда дотянулась.
Однако госпожа ректор не могла позволить, чтобы посторонние видели ее слабость. Она выпрямилась, и сказала:
– Все хорошо, дорогие мои. Все уже хорошо.
Сети же Ротана была настолько удивлена, увидев всегда выдержанную леди Квиннию в таком состоянии, что даже положила в коробочку лишнюю порцию профитролей.
9. Глава 8
Земля. Прошлое. Прирядье.
– Да и к чему спешить, – думал одинокий физик-теоретик, оказавшийся в результате собственного решения в деревенском доме, доставшимся от дядьки, на окраине села Прирядье. Мы с вами оставили его в допотопной кровати, плохо выспавшегося после ночных бдений местного представителя семейства кошачьих.
Но солнечный лучик, веселый озорник, таки не дал Володе понежиться в постели. Да и что сказать, в такой постели, с выпирающими пружинами, особо и не понежиться. Разве только, если вы по натуре мазохист и совсем не любите собственное тело.
Но Володя вовсе не был таковым.
Он ещё полежал, следя за солнечным лучем, который медленно перемещался, освещая самые дальние уголки подзаброшенного жилья.
Как водится, клубы вездесущей пыли лежали в этих уголках, никем не тронутые и не побеспокоенные. Володя даже разглядел монетку, ярко блеснувшую в солнечном свете, и паутину, сотканную многочисленными паучками, любовно плетущими свои сети, желая снискать пропитание.
Володя, надо сказать, был большим аккуратистом. Не то, чтобы он днями мыл да драил свою квартирку, то вот такого скопления клубов пыли (и откуда только взялась в доме, где никто не бывал три года? Ведь говорят же, что пыль в основном это частички отмершей кожи) никогда не допускал.
