Я легко даю ей это обещание, и даже нет нужды скрещивать пальцы. Ведь что такое это самое «прямиком домой»? Не могу же я попасть домой, не пройдя мимо магазина женского белья.
Зная, что миссис Финкельштейн смотрит мне вслед, вхожу в зоомагазин, где стоит отвратительный запах. Скучный зоомагазин – тут продаются только рыбки, черепахи, змеи – ни одной зверюшки с мехом. Мех. Когда исполнится восемнадцать лет, получу в подарок меховое пальто. Мне обещали дедушка и бабушка, которые держат меховой магазин. Но я хочу, чтобы оно появилось у меня раньше, возможно, в шестнадцать. Но до этого еще целых пять лет, это будет вообще в следующем десятилетии. Хочу пальто из меха. И кольцо, как у матери, с большим зеленым камнем – сама она говорит, что это не изумруд, но я думаю, что это он. И сверкающие серьги. Хочу выйти замуж за богача или своими силами заработать кучу денег, чтобы была возможность приобрести все, что пожелаю и когда пожелаю.
Сейчас желаю купить бюстгальтер «Вассаретт», и лучше всего розовый.
– Я могу вам чем-то помочь? – слышится мужской голос из задней части магазина. Делаю вид, будто рассматриваю змей в стеклянных ящиках, но на самом деле пытаюсь наблюдать через пыльную витрину за машиной миссис Финкельштейн – убеждаюсь, что она отъехала и проехала на зеленый свет.
– Нет, – отвечаю я, как выражаются в моей семье, «с высокомерием, достойным герцогини». – Я просто смотрю.
Мужчина худосочен, бледен, у него оранжевые волосы и красные воспаленные веки. Если бы простуда приняла человеческий облик, она была бы похожа на него. Глаза как у белых мышей; правда, в этом магазине нет ничего такого хорошенького, как мыши. Сутулится и хлюпает носом.
– Ты рыжая, – говорит он. – Как я.
Нет, я не такая, как он. Он не рыжий, а оранжевый. Поворачиваюсь к нему спиной.
– Хочешь змею? Или пару черепашек?
– Я скажу, если увижу что-нибудь такое, что мне захочется купить. Человек может же просто ходить по магазину и смотреть на товар?
– Но для некоторых наших рыбок нужны особые аквариумы, и не всех их можно держать вместе…
– Я скажу, если вы мне понадобитесь, – говорю.
Не хочу разговаривать с мужчиной, который работает в таком грязном вонючем магазине. С мужчиной, у которого оранжевые волосы и который мнит, будто он может говорить мне, Тэсси Файн, имеющей в кармане целых десять долларов, что я могу делать, а чего не могу. Тетя не позволяет владельцам магазинов разговаривать с ней в подобном тоне. Я видела, как она вела себя в универмаге «Хатцлерз», когда продавщица попыталась побрызгать на нее духами.
– Дорогуша, – сказала она, – я душусь только «Джой»[42].
Покупатель всегда прав.
– Понятно, но ты не можешь трогать товар…
Я не хочу ни до чего дотрагиваться здесь, но этот тип не может указывать мне, что я могу делать, а чего не могу.
– У нас свободная страна, – говорю я и топаю ногой. Мне нравится слушать звуки, которые производят металлические подбойки на каблуках.
– Не делай так, – говорит мужчина, кривясь, как будто звук причиняет ему боль.
– Вы не можете указывать мне, что я могу делать, а чего не могу, – отвечаю я и опять топаю ногой. Чудесный звук. Топаю, и топаю, и топаю, и…
