Однажды госпожа Тай Мэн, наша учительница по истории, высокая и вся темная, как обгоревшая спичка – только у спичек не бывает блестящих волос, стриженных «горшком» и вздернутого носа, —рассказывала про прогресс. Она говорила, что все соседи, Ассакар на юго-западе, Ошшо на юго-востоке, куда слабее нас и зависят от милости Великого Вождя и Коллектива. А я возьми и спроси, а как же Хофеш, земля за большим Крошащимся морем?
Хофеш – это наши главные враги. Я не очень понимаю, как так можно: они же жутко далеко. Не всякий корабль доплывет, даже самые новые, с улучшенными моторами. По воздуху тем более не добраться, летательные аппараты не выдержат перехода через Крошащееся море, потому что им надо уйму топлива. Отец кое-какие вещи рассказывал, так что я не совсем дура.
Но все равно, не понимаю, как люди с другой половины планеты могут быть врагами.
А нам все говорят, что там живут испорченные аморальные люди, что всем правят деньги, что индивидуализм и эгоизм дробят Хофеш на кусочки; того гляди затонет, словно льдинка в горячем чае.
Ну я и возьми, спроси: а как там с прогрессом?
Тай Мэн смешалась всего на одну секунду. Потом затараторила, мол, у них устаревшие машины, сплошная гниль, ведь без Коллектива и упорядоченности Сфер нельзя ни научных открытий совершить, ни создать ничего полезного. Люди в Хофеше, говорила Тай Мэн, голодают и мерзнут, а несколько тысяч богачей пьют вино каждый день и едят столько мяса, что у них едва не лопаются животы.
Это я все слышала, конечно, миллион раз. Только все равно спросила: а почему нас все время тогда готовят к войне с Хофешем, если они такие слабые?
Госпожа Тай Мэн смешалась. Пришлось вступаться смотрительнице: это оказалась Анна. Она выдала что-то про ракеты, которые нацелены на берега Индара, но самое главное: я поймала ее взгляд.
И не стала спрашивать дальше.
А жаль, хотелось разобраться: почему, если они такие жалкие и слабые, мы все время живем в готовности «отразить удар неприятеля»?
Если ты слабый, разве будешь нападать? Вот даже олени в тундре. Первоцвет не решался биться за важенок, пока не вымахал в здоровущую тушу, потому что иначе другие самцы просто поколотили бы.
Да и ракеты ведь должны лететь через море, а я точно знаю: далековато.
В тот раз меня не наказали, но я слышала как Тай Мэн обсуждала что-то со смотрительницами. Они называли мое имя. Я испугалась так, что пряталась под кроватью, боясь: за мной придут, прострелят голову, как Первоцвету, но ничего не случилось. Прошло уже месяца полтора. Наверное, могу говорить: пронесло. Ура. Когда я была младше, реже задавала дурацкие вопросы – на самом деле, после потери родителей и Нико словно повторяла однообразные действия, не задумываясь о них. Теперь словно бы просыпаюсь.
На уроках мы разделяемся. Аленка идет в младший класс, а я в старший. Комнаты большие, всегда холодные – даже летом. Мы сидим прямо на полу и пишем сломанными карандашами на тонкой и грязно-серой бумаге.
Учиться мне вообще-то нравится – госпожа Тай Мэн или невысокая пухлая Ши Цао рассказывают много интересного. Иногда бывает что-нибудь по-настоящему захватывающее, например, мы в прошлую пятницу мы резали живых крыс и смотрели, как они устроены. Ши Цао показывала, где сердце, артерии, желудок, а потом нарисовала человека в разрезе: все те же органы. Ну кроме хвоста. Хвоста у людей нет, а жаль.
