Ещё минут через двадцать они были на станции Рудов. Все собрались провожать товарищей в экспедицию. Кто-то перешёптывался, кто-то желал удачи, кто-то надеялся по их возвращению узнать что-то о тех местах, куда разведчики берлинского метро не ходили. У выхода на поверхность их ждали два солдата сопровождения до гаражей у аэропорта.
Они снова вышли на поверхность. Стало ещё холоднее, лужи покрылись тонкой коркой льда, сильный ветер, тяжёлые снеговые тучи и довольно темно на улице, хотя уже 10 часов утра. Несмотря на то, что все тепло оделись, холодный ветер пронизывал до костей. До аэродрома было 3 километра по главной дороге через малоэтажную застройку. От волны ядерных ракет она не сильно пострадала, только окна были выбиты у домов и машин. Сама улица выглядела очень жутко. Сгоревшие остовы машин, кости погибших людей, трупы животных и заражённых, сгоревшие деревья, покосившиеся со временем дома. Они подошли к автобусу, у которого спасли Еву. Возле него и вверх по улице лежало около 30 трупов кукол. Жуткое зрелище. Окровавленные тела у машины лежали в куче, разорванные на части. Эти куклы когда-то были людьми. У одного из убитых была повязка на куртке и респиратор с очками. Это был санитар с заражённых чумой станций. Либо не добрался до центрального метро, либо на станциях что-то случилось. Жителям тех станций не позавидуешь. Они живут в изоляции, им пытаются помочь торговцы и врачи из метрополитена, но результатов мало. Им помогают в борьбе с эпидемией, а они работают на грибных плантациях и поставляют грибы другим станциям в обмен на лекарства. А главное, добраться до них сложно, поскольку 3 станции разрушены, а на одной живут мутанты. Зачистить станции от мутантов и расчистить разрушенные не получалось. Две группы зачистки полностью погибли, не добившись никакого успеха, а разрушенные станции и туннели восстановлению не подлежали. Некоторые считали, что чумные обречены, им не помочь и лучше не помогать им, но большинство членов совета и Бундесвера проголосовали за помощь тем станциям, и только благодаря этому они ещё живы.
Пройдя жилые районы, они вышли к полю перед аэродромом. До терминала, где находился пост наблюдения и гаража с техникой, оставалось немного, но была проблема. Открытая местность была опасна из-за юнкерсов. Это были непонятные твари размером со страуса, только без перьев, а в костной броне, и с крыльями, как у летучей мыши. Они пикировали с высоты на жертву и разрывали её на части, словно осколочный снаряд. Над полем их не было видно, но они точно были поблизости. На открытой местности они скорее всего нападут, поскольку у них тут есть гнёзда, как раз у таких мест. На терминале у аэродрома был пост с зенитным пулемётом, и они могли прикрыть экспедицию, но если юнкерсы нападут группой, то это их не спасёт, а потому придётся добираться до терминала или ползком, или перебежками.
Адлер первым отправился к перевёрнутому грузовику у дороги. Осмотревшись, он дал остальным команду переходить к нему. Как только все подошли, он посветил фонариком посту в терминале. Они ответили ему зелёным фонарём, означающим, что в поле безопасно и можно идти. Группа двигалась близ дороги, чтобы при появлении юнкерсов можно было спрятаться в остовах машин. Они дошли до моста, где им надо будет спустится вниз к терминалу, но тут под мостом что-то громко заскрежетало, будто кто-то резал вагоны поезда. Все замерли на месте и сняли оружие с предохранителей. Адлер подошёл к краю моста и посмотрел вниз. Он тут же вернулся и сообщил, что в вагоне сидит юнкерс. С терминала солдаты спец сигналами фонариком сообщили, что они могут идти, а они если эта тварь вылезет из вагона, отсекут её от них из пулемёта. Группа сошла с главной дороги и ползком двинулась к посту. Вскоре они наконец-то были на месте. Тварь спала в поезде и, к счастью, не заметила их.
