Заметно подморозило, или собственная магия сыграла злую шутку?
Но вот и управа. В ней под одной крышей ютились мелкие клерки и участок городской стражи, один на весь Перекоп. Водосточные трубы приземистого, будто его придавила неведомая рука, здания оплел лед, с крыши свисали сосульки. Незаметно, благо темно, сбила самую опасную: не хочу, чтобы кто-нибудь покалечился. Со стороны все смотрелось естественно, рано или поздно сосулька упала бы на крыльцо.
— О, привет, Клэр!
Вздрогнув, обернулась. Навстречу мне с широкой улыбкой на лице и фонарем в руке шагал Жан, сослуживец Алана. Разумеется, не один, в компании трех гвардейцев. Они смотрели с явной неприязнью. То ли это в крови у всех обладателей синих мундиров, то ли до них дошли слухи о том, как обошлись с их сослуживцем. Отплатила гвардейцам той же монетой и обернулась к Жану.
— Послушай, я тут принесла кое-что Алану, — показала на болтавшуюся на локте корзину с провизией. — Бедняка наверняка не ест толком, господа, — покосилась на столичных гостей, — всех поставили на уши.
— Он скоро освободится, то-то обрадуется! — подмигнул Жан.
Наивный, он верил, будто я питала к Алану нежные чувства.
Убедившись, что перед ними не опасная преступница, а всего лишь желавшая снова выскочить замуж женщина, гвардейцы ушли в управу греться. Проводила их неприязненным взглядом и, подумав, наложила простенькое проклятие. Оно без следа рассеется к утру, ни один специалист не найдет следа, зато я наверняка избавлюсь от «хвоста». Ничего страшного гвардейцам я не пожелала, всего лишь провалиться в глубокий сон.
Дар радостно встрепенулся, струйками холода заструился по телу. Знаю, милый, я давно к тебе не прибегала, ты успел заскучать.
— Так я его тут подожду? — нерешительно покосилась на дверь управы.
— Э, тут такое дело, — замялся Жан и поставил фонарь на крыльцо. — Словом, он сюда не вернется, лучше сразу на квартиру иди или в трактире поищи.
— Каком трактире?
Я пока дорожила репутацией и не собиралась публично дожидаться мужчину в спальне.
— Давай провожу. Только там неспокойно…
— С Аланом мне ничего не страшно, — широко улыбнулась я.
Отчасти это было правдой.
«Дикая кошечка» располагалась в месте, где я прежде не бывала. Он располагался с другой стороны Перекопа, у самого въезда в город и пользовался дурной славой. Пусть тут массово не обитали убийцы, зато собирались разные темные личности. А еще здесь подавали самую дешевую выпивку, поэтому стража после дежурства любила заглянуть в одно из местных заведений. Хозяева одновременно тужили и радовались. Огорчались, потому что стражники мешали контрабандным делам, вздыхали с облегчением, потому что при солдатах посетители вели себя тихо, не устраивали драк.
— Вот, — Жан указал на полинявшую от дождей и снега вывеску с соблазнительно изогнувшейся кошкой.
Хмыкнув, подумала, что вместо животного надлежало изобразить женщину, все равно хозяин имел в виду не хвостатую-полосатую.
Вывеску освещал фонарь под козырьком, еще один болтался над дверью. Светло, даже слишком для подобного заведения. Эх, матроны Перекопа упали бы в обморок, окажись на пороге «Дикой кошечки», а я ничего, вошла. Проститутки меня не смущали, мужской дух тоже, благо надолго я здесь не задержусь, опою Алана и навсегда покину город.
Низкий закоптелый потолок некогда украшала роспись, сейчас от нее осталось лишь несколько тусклых пятен. Заляпанные воском столы сомнительной чистоты, не менее сомнительная публика — все, как я ожидала, только приятнее от этого не стало. Лишь бы Алан уже пришел, не хочу дожидаться его посреди разбойников и продажных женщин. Парочка уже нашла клиентов и, пользуясь случаем, попутно обчищала их кошельки.
