Я выхожу на крыльцо и вдыхаю воздух, насыщенный лёгкой морозной свежестью. Как здорово почувствовать её после затхлой атмосферы застенка. У меня даже голова начинает кружиться и я не сразу замечаю двух мужчин, не сводящих с меня глаз.
Они стоят и, не говоря ни слова, наблюдают за тем, как жадно я глотаю воздух. Наконец, насладившись дыханием, я обращаю на них внимание и замираю. Мы пару секунд смотрим друг на друга, а потом раздаётся голос моего босса.
– Интересно ты живёшь, Любавина, – говорит Дрозд, и по тону я понимаю, что он совсем не восхищён моим образом жизни. – Нескучно, да? И мы, благодаря тебе имеем возможность развлекаться, а не тосковать за праздничным столом. Надо бы тебя отблагодарить. Как каникулы закончатся, первым делом тебе премию выпишу.
Я ничего не отвечаю. Если он вынужден был сам заниматься нашим вызволением, ничего хорошего меня не ждёт… Ему, наверное, Валера позвонил, вот он и примчался. Дорогой у меня адвокат, надо сказать…
– У меня не всегда так, – бормочу я.
– То есть случается что-то и посерьёзнее этого? Я правильно понимаю?
Правильно-правильно. Вот, например, увольнения в моей жизни ещё не бывало, но, похоже, это упущение будет в ближайшее время исправлено. Это достаточно серьёзная вещь? Блин, вот сейчас бы мне и послушать, что там у него в черепушке, а радио молчит. Эх, жиза…
– Так, Валера, садись вперёд, – распоряжается шеф, – а ты, Любавина, за водителем. Ко мне поближе.
Сказав это, Дрозд направляется к чёрному микроавтобусу. Огромный шкаф Валера потешно семенит за ним, а я стою и хлопаю глазами, пытаясь понять, к чему это всё. Не доходя до машины, босс останавливается и поворачивается ко мне.
– Любавина, ты речь русскую понимаешь? – громко, как генерал на плацу, спрашивает он. – Быстро в машину, я сказал.
8. 8. Вот же ГАД
В микроавтобусе уютно и пахнет довольно приятно. На зеркале у водителя висит милый дед Мороз. Отчего же тогда веет холодом и отчуждённостью а не праздничным теплом? Не правильно вопрос задала. Не от чего, а от кого. От Григория Артуровича Дрозда и ещё немного от его водителя Валеры.
– Любавина, что за дичь вообще? – спрашивает босс и хмурит брови. – Как это всё объяснить? Зачем вы Валерия избили?
– Я?!
От удивления я даже дышать перестаю на какое-то время? Я избила вот этого бугая?
– Ну, не сама, ясное дело, а вместе со своим сожителем.
– Он мне не сожитель! – выявляю я главную кривду в этом чудовищном обвинении.
– Так, интимные подробности твоей личной жизни я знать не желаю, – отрезает ГАД. – Меня интересует мой водитель, а не твои беспорядочные связи.
Ах, вот как! Вот же действительно гад! То есть, когда он своих половых партнёров в лицо не помнит – это порядочные связи? А если я с законным супругом ругаюсь – беспорядочные, да?
– У меня ещё ни одной такой не было, кроме той, которую навязать мне пытались именно вы.
Наступает неловкая пауза. Такое ощущение, что даже Валера и тот водитель, что сейчас сидит за рулём замолкают и недоумённо поворачиваются к нам. На дорогу смотрите, ага…
– Григорий Артурович, – не даю я ему опомниться и включить излучение смертельных волн гнева. – Ко мне пришёл муж. Денис. Я с ним развожусь, но он пытается отобрать квартиру, за которую плачу я, а он и копейки не внёс.
– Кхм… – крякает Дрозд.
– Ну да, – продолжаю я. – Не заплатил ни копейки и хочет оставить её себе, а меня выгнать на улицу. Сегодня он пришёл и начал права качать. Мы с ним спорили, когда позвонил Валерий. И мне пришла в голову мысль выдать его за своего парня.
