– Вот дерзкая девчонка! Ну всё, решено, оттарабаню я тебя во всех вариантах. Это уж сто процентов... И губки пухлые и попка упругая… Да, у тебя ещё всё упругое… и сочное. Да я б тебе прямо сейчас… Может отпустить их…
– Нет! – громко вскрикиваю я, отстраняясь от него.
– Чего опять нет? – поднимает он одну бровь.
– А вот этого всего… не надо. В общем, спасибо, я пошла. Увидимся завтра в аэропорту. Не опаздывайте.
– Ну, погоди. Доберусь я до тебя…
– Это мы ещё посмотрим, – говорю я со скептической гримасой и выскакиваю из машины, замечая недоумённый и немного задумчивый взгляд босса.
Нашёлся здесь неотразимый мачо. Тоже мне, тарабнщик. Посмотрим, что у тебя получится. Предупреждён, как говорится, значит вооружён. Хотя, недооценивать этого дамского угодника не стоит. С его опытом, от него отделаться будет явно нелегко. Ох не спиться бы за командировку… Но если радио действительно работает на парах алкоголя, вероятность этого становится неожиданно высокой.
Поднявшись к себе я падаю в постель и немедленно засыпаю, а утром, как сумасшедшая ношусь по дому и в результате, всё-таки, опаздываю к назначенному времени. Не слишком, всего на семь минут, но этого оказывается достаточно, чтобы глаза босса превратились в ледышки.
– Любавина, тебе не кажется странным, что твой начальник тебя ждёт?
А чего ждёт-то? Мы летим в разных салонах, он – в бизнесе, а я – в экономе. Регистрацию пройти можно и поодиночке. Чемоданчик у меня небольшой, помощь не требуется. Но это так, шутка, не будет же босс мне чемодан таскать. В общем, мог бы и не ждать.
Аэропорт практически пустой. Дураков лететь первого января оказывается не так уж и много. Так что регистрация, досмотр и посадка проходят быстро и без очереди. Всегда бы так. Впрочем, мне-то что? Можно подумать я часто летаю.
Самолёт тоже оказывается почти пустым и я, свернувшись клубочком, занимаю все три кресла в ряду. Недолго, но всё-таки посплю. После новогодней ночи это точно не будет лишним. Просыпаюсь я перед самой посадкой. Меня будит стюардесса и я пытаюсь прийти в себя вместе со спинкой кресла, которую нужно привести в вертикальное положение.
Но это ещё далеко не Иркутск. Мы прилетаем в Москву. Будем здесь томиться несколько первых часов года, уж потом в двадцать три с чем-то отправимся дальше. Прекрасный план, можно сказать праздничный. Одно радует, в Шереметьево народу тоже не так много, так что можно занять почти лежачее кресло и продолжить путешествие по миру снов.
– Любавина, что так долго? – снова хмурится Дрозд. – Второй раз сегодня тебя жду.
Не любишь, значит, ждать. Ну ещё бы, кто же любит…
– Вы мне в хвосте самолёта место купили, – пожимаю я плечами, – поэтому долго выходила.
– А ты бы хотела первым классом летать?
Я не отвечаю. Какая разница, чего бы я хотела? Я бы хотела спать, а не сидеть в аэропорту, в этом неимоверно огромном караван-сарае. Но и ты, дорогой товарищ ГАД, не думай, что будешь иметь всё, что хочешь. Не на ту напал.
– Пойдём, обедать, – говорит босс и провожает долгим взглядом проходящую мимо томную блондинку с выдающимися формами. – Ты что предпочитаешь?
– «Оливье» у телевизора, – хмыкаю я. – А джентльмены предпочитают блондинок?
– Смотря какие, – рассеянно отвечает он, – смотря какие…
Кого предпочитает он, мне, на самом деле, не интересно, а будет необходимость, я всё узнаю и без лишних вопросов. Лишь бы радио не подвело.
