– Вот шваль, грамотный, – хозяин серебреного шлема сплюнул, а прочие хирдеры обменялись полными разочарования взглядами.
Самый тупой и злобный дружинник знал, что законно выкликнутый призыв к богу грозы всегда бывает услышан. Произнесший его попадает под защиту Громового Сокола и остается под ней до того момента, пока проблема, вызвавшая обращение, не будет каким-то образом решена.
Глупец, осмелившийся поднять руку на того, кто призвал Акрата, если и порадуется своей дерзости, то очень недолго. В свою очередь тот, кто потревожил бога справедливости не по праву, рискует ощутить всю мощь его гнева. И довольно быстро превратится в горстку пепла.
Но Олен хорошо знал, что в этой ситуации он прав, помнил нужные слова и поэтому не боялся.
– Твое счастье, парень, что мы отправляемся прямо в замок, – кислым голосом сказал хозяин серебреного шлема. – Пойдешь с нами. Мы не торопимся, так что не отстанешь.
Предводитель хирдеров не соврал. Он сам и его воины ни разу не ускорили шага коней. Неспешно трусили себе по дороге миля за милей, через густой лес, мимо полей и селений. Замок показался в тот момент, когда побагровевшее солнце коснулось вершин деревьев.
Олен к этому моменту еле брел, с трудом поспевая за хирдерами. От пыли першило в горле, от голода бурчало в животе. Каждый шаг сопровождался вспышкой боли в натруженных мускулах. Топор казался тяжелым, словно бревно, но Рендалл упорно цеплялся за него.
Тоска и горе притупились за усталостью, ощущались, как засевшая в сердце тупая заноза.
– Приехали, во славу неба, – буркнул один из дружинников, и Олен поднял голову.
Дорога впереди опускалась к реке, в светлой воде чернела стена леса на дальнем берегу. А на ближнем поднимались зубчатые башни и стены замка, владел которым барон Куртиан ари Онистер, хозяин Заречья. Толстые стены и узкие бойницы создавали впечатление угрюмой мощи, широкие ворота были распахнуты, а над главной башней вились зелено-белые флаги.
У стен виднелась деревенька из дюжины хлипких, покосившихся домов. От них доносился собачий лай, коровье мычание и стук молота, говорящий о том, что тут есть собственная кузня. Дальше в сторону леса располагалось кладбище – торчали столбики, отмечающие могилы.
– Смотри внимательно, деревенщина, – гордо сказал командир разъезда, бросив на Олена презрительный взгляд. – Этот замок заложили еще в те времена, когда границы империи пролегали вот тут!
Как давно имели место эти славные времена, Олен имел смутные представления, знал только, что много веков назад. Но могучий замок внушал уважение, он казался постаревшим, но еще сильным воином, способным за счет опыта одолеть много более молодого противника.
За дружинниками Олен спустился к реке, вступил на единственную улицу маленького селения. Поймав на себе полный любопытства взгляд белобрысой девчушки, еще не сменившей детскую одежду на девичий сарафан, невольно смутился и опустил голову. По щекам и шее побежала горячая волна.
Не глядя по сторонам, прошел через селение и только у самого замка поднял взгляд.
– Хей, кого это вы притащили, во имя шавки Азевра? – спросил один из охраняющих ворота хирдеров, высокий и толстый, с рыжими усами и лишаем на щеке.
– Новую наложницу нашему хозяину, – хмыкнул второй, чьи глаза были узкими, как у змеи. – Он любит таких, молоденьких…
Олен поежился, по спине побежали мурашки – много слышал о дурных привычках барона, но никогда до конца не верил в рассказы о них.
