– У меня четырех из них нет.
– Все будет. Все параметры в конце концов у всех открываются. Даже если ты не маг, интеллект тебе будет нужен для крафта, чтобы замки открывать, харизма без него вообще расти не будет. Но, конечно, у воина, скажем, будет больше физических параметров, а у мага – психических. Это база, это понятно. Дальше начинается полный мрак. Параметров в конечном счете получается больше сотни. Какие-то из них пашут в связке с другими. Скажем, дух увеличивает стойкость, а стойкость – это способность резать проходящий по тебе урон. Оружейные навыки вообще на целое дерево, видимо, завязаны, никто толком не понимает как именно все скроено. А есть, скажем, внимательность и наблюдательность, чем они отличаются – никто не в курсе. Но когда они высокие – ты видишь всякие схроны, ловушки, вообще о мире больше понимаешь. Но есть еще и «проницательность», а это вообще черт знает что такое. И «любопытство» еще.
– У меня есть в параметрах «стойкость» и «терпеливость», тоже похоже.
– Вот! И существует теория, что в игре куча фальшивых параметров, которые вообще ни на что не влияют.
– А зачем они тогда нужны?
– А затем,чтобы игрокам головы дурить. Мы же, геймеры, любим качаться, любим циферки и результаты. А нормальных параметров тут сыплют в год по чайной ложке, но чтобы мы не скуксились, нам придумываются всякие «мастерство фигации» и «ночное кукареканье». Очки по скрипту падают, а мы радуемся: «о, у меня фигация выросла! и кукареканье теперь две десятки ровно!»
– Любопытная теория.
– И «удача» , народ говорит, именно такая фигация. Даже опыт ставили в одном клане – набрали добровольцев с разными цифрами удачи и усадили их несколько часов подряд кости бросать на денежные призы. Так вот, удача никак не влияла на статистику выигрышей-проигрышей.
– А, может, удача тут не так работает.
– Тоже может быть, – легко согласился Акимыч. – В Альте вообще ясно только одно: что ничего неясно.
Вид на деревню Клюква открывался не сказать чтобы грандиозный. Десяток темных избушек с огородами размером с больничную палату, колодец, пара коров загорает, положив большие рыжие морды на ограду стойла. Ведро на срубе колодца стояло, уже полное, мы из него напились, ничего вода, вкусная, только холодная.
Дед Петл, сидевший при коровах и починявший валенок, принял у нас сразу оба квеста , после чего сообщил Акимычу, чтобы в хату шел, поговорить надо. Я сунулся было следом, но старикашка отодвинул меня от двери валенком
– А ты тут подожди, нечего шляться, у меня полы мытые.
Старикашка несомненно врал, в открывшуюся дверь было видно, что в избушке основными элементами декора являются пыль и паутина, но я возражать не стал. Тем более у забора перспективно белела россыпь ромашек. Из нескольких десятков растений пригодным для сбора оказалось лишь одно, остальные, надо понимать, считались еще не созревшими или бракованными. В мешке теперь было занято аж пять ячеек – четыре волчьих хвоста кучкой, нож, булыжник, который я все еще зачем-то таскал с собой, скукоженный копытень и теперь еще ромашка, одна штука. Соломенное чучело одной-единственной клюквинской палатки скупило хвосты по 6 медяков. Видимо, популярный товар. Интересно, что из этих хвостов делают? Воротники?
Появился возбужденный Акимыч.
– Обалдеть! Я уже классовый квест получил, прямо тут – думал, в Разборихе только начнется. Беглый фехтовальщик у деда на болотах прячется, враги на него охотятся… ну, как обычно. А ты как?
