Ледяной ветер Суоми - страница 21

– По рукам, – Лыков по очереди обменялся с собеседниками крепкими рукопожатиями. – А теперь расскажи, будь добр, про криминальную обстановку в Гельсингфорсе. Особо прошу остановиться на тех вещах, которые могут касаться моего дознания.

Комиссар подвел статского советника к плану города, висевшему на стене:

– Запоминай. К зиме я жду ухудшения этой самой обстановки по причинам, которые только что изложил. В Гельсингфорсе копится критическая масса недовольных. Люди лишаются работы, им нечем себя прокормить. А к ним вдобавок едут и едут новые конкуренты на приискание должности. Мы участили облавы, забираем с улиц и из притонов праздношатающихся, а их меньше не становится. Вчера привели восемнадцать человек из самого города и еще четверых из Сёрнеса. На что живут, непонятно… Хулиганства стало больше, то и дело пускают в ход пуукко, который вы в России называете финкой. Мы ввели штраф в пятьдесят марок за ношение пуукко на дорогах общего пользования, а также на частных и публичных увеселениях и собраниях. Но толку пока не вижу. Вот на прошлой неделе случилась большая драка на вечере рабочего союза кожевенников. Ввалились пятьдесят подонков, никакого отношения к кожевенникам не имевшие, все они были с ножами. Начали приставать к женщинам, их кавалеры вступились, и началось… Так что по улицам вечером ходи осторожно.

– Что еще предпринимаете?

– Пытаемся бороться с пьянством. От него все зло! Каждый вечер в шести участках, на которые поделен город в полицейском отношении, собирают до полусотни напившихся до беспамятства или буйства. А по воскресеньям – больше ста. В итоге принято правило, запрещающее продавать водку в малых количествах, меньше одной канны в руки.

– Канна – это мера в три с половиной литра, – поспешил пояснить Лыкову Вихтори.

– И результаты вроде бы есть. Рабочие и плебс не могут позволить себе такой расход. Пьяных, кажется, стало меньше.

Алексей Николаевич скептически покачал головой:

– А самогоноварение? А кто помешает рабочим скинуться на канну втроем?

– Ты прав, все это имеет место. Но мы ужесточили также правила продажи. Теперь водку можно купить только четыре дня в неделю: со вторника по пятницу с девяти до одиннадцати часов утра.

– И что?

Начальник сыскной полиции поджал губы:

– В ответ они стали пить политуру. В бутылку лимонада кладут соль, доливают политуру и трясут. От соли и встряски лак выделяется и осаживается на дно.

– Много уже народу отравилось? – сочувственно спросил питерец. – У нас таких дураков тоже в избытке.

– Есть ослепшие, и два человека умерли. А еще очень мы досаждаем шведам. Представляешь, наши ребята повадились ходить на ту сторону границы в шведский город Хапаранда. Для этого надо лишь перейти речку по мосту. И – пей сколько хочешь и когда хочешь, да и цены ниже. В результате в прошлом году…

Кетола полез в стол, вынул оттуда справку и зачитал вслух:

– …задержано в пьяном виде семьсот семьдесят пять человек. Из них шестьсот восемьдесят семь оказались финляндцами! Почти все тяжкие преступления в Хапаранде были совершены ими же. Население требует усилить в городе кадр полиции и не пускать через мост соседей.

– Понял. А что с более серьезными преступлениями?

– Кражи в квартирах случаются здесь даже не каждую неделю, не то что у вас. Часто стали красть в банях, особенно в Сёрнесе. Как редкий случай приведу похищение главным директором Гельсингфорсской лесопромышленной фирмы Генриксеном семидесяти тысяч марок из кассы предприятия. Украл и побежал к вам в Россию! Мы арестовали его уже на станции Рийхимяки. Что еще? Грабежи происходят регулярно. Вчера, например, ограбили городского фискала