Ледышка на солнце - страница 21

Изольда крутилась на скрипучей на все лады кровати, путаясь в простынях, слушая противный комариный писк (вот ещё напасть!), и готова была заскулить от накатившего отчаяния! Она не хотела быть здесь, ей претило всё: обстановка, заведённые порядки, поведение людей. Она понимала, что справиться с отлаженной за годы работы махиной будет непросто. Катастрофически непросто! Что это будет стоить неимоверных сил, что ей придётся взвалить на свои плечи практически неподъёмный груз... Нет, никто не заставит её находиться здесь против воли, но и прибежать к Дмитрию Владимировичу, трусливо поджав хвост и спасовав перед трудностями, она не могла. Ведь это означало только одно: она распишется в несостоятельности и своими же руками поставит крест на далеко идущих и весьма честолюбивых планах. Нет, не бывать этому, и точка!

Но и слушать «Марджанджа, Марджанджа, где же ты, где?» по пятому кругу больше не осталось никаких сил! Наверное, сказалось общее нервное возбуждение, потому что даже приглушённые звуки, доносившиеся с улицы, словно долбили по голове, грозя утренним пробуждением в компании с мигренью. Изольда выпуталась из простыни, поднялась с кровати, загнанным зверем прошлась из одного угла комнаты в другой и поняла, что больше не может находиться в четырёх стенах! Ей был жизненно необходим глоток свежего воздуха, свободы...

Скинув ночную рубашку, она, не зажигая света, нащупала брошенное на спинку стула платье, натянула его, обулась и вышла наружу.

Ночь дохнула влажным бризом, ветер заиграл в волосах, принеся с собой солёный морской дух. Днём Изольда так и не дошла до пляжа... Похоже, пора было исправлять данное упущение!

7. Глава 7. Всё-таки не сон

Новый день ворвался в домик золотистым лучом, скользнув сквозь щель в прикрытых шторах. Ресницы Изольды затрепетали от его тёплого прикосновения; пробудившись, она сладко потянулась, и даже знакомо скрипнувшая от движения кровать, как и осознание того, что она проспала от силы часа три, не способны были испортить приподнятого настроения.

Воспоминания сладкой истомой пробежались по телу...

Сон? Нет, и всё-таки не сон. Она же не настолько слетела с катушек, чтобы перепутать царство Морфея с реальностью...

Заглянув себе в глаза в отражении зеркала в ванной комнате, Изольда только убедилась в этом — обыкновенно холодная серость сейчас просто-таки лучилась лихорадочно-возбуждённым блеском. Да и припухшие губы, и лёгкое, еле ощутимое раздражение на коже вокруг также служили доказательствами того, что события прошедшей ночи ей не пригрезились.

Она верила и не верила в то, что маленькое ночное приключение, воспоминания о котором всплыли в голове в мельчайших подробностях, действительно случилось на самом деле. Была шокирована тем, что позволила себе его, и одновременно упивалась, казалось, уже навсегда позабытым чувством лёгкости и свободы! Свободы от оков предубеждений, от чужого мнения, от вечной оглядки...

Нет, ничего сверхпредосудительного не произошло... Но даже то, что было, никак не укладывалось в голове. И пусть подобное легкомысленное, даже вызывающее поведение было совершенно не свойственно Изольде, никогда в жизни она ещё не чувствовала себя так, как этой ночью. Отдавшись на волю неведомой ранее эйфории от внезапности происходящего, от сладости запретного, от вызова самой себе и сложившимся стереотипам, она действительно словно существовала в иной, альтернативной реальности, разрешив себе то, о чём и думать никогда не смела. И именно понимание того, что с наступлением нового дня всё закончится и навсегда останется её маленькой тайной, сорвало все внутренние запоры.