– Что? – Глаза Орма округлились.
– Мне кажется эта ничтожная плата за твоё предательство, ты так не считаешь?
Орм молчал, и лишь тяжело дышал.
– Так мы договорились?
– Договорились. После сказанного Орм посмотрел на своего сына, крепко обнял его и прошептал на ухо: – Я вытащу тебя! После, резко повернулся и решительно направился к дверям.
– И еще кое-что!
Орму пришлось остановиться, и оглянутся на Вергилия.
– Ни одного твоего солдата не должно быть на моей земле! Включая тебя, мой друг!
***
Призрак и его люди сделали привал неподалёку от реки, бурные воды которой заканчивались прекраснейшим водопадом. Он мог часами проводить время среди звуков падающей воды. Этот шум успокаивал его. Место было поистине чудесное. Какая-то часть его с удовольствием поселилась бы в здешних местах. Какая-то его часть всегда искала покоя. Но его мятежный дух и его прошлое не давало ему это сделать. Пусть это место и казалось на первый взгляд пристанищем благой жизни, и всё же это было не так. Масса диких хищников и еще более опасных ползучих гадов, сделали бы жизнь любого человека весьма не продолжительной.
Люди короля Орма были настоящими войнами и солдатами. Они всецело доверяли ему и слушались беспрекословно. Призрак знал и умел командовать, и это видели остальные. Если бы, не знания наёмника, вряд ли бы их отряд смог пройти так далеко.
Смеркалось и вот уже множество костров осветили эти безлюдные леса. Они играли на ветру своими огнями, создавая иллюзию, будто оживая, переговариваются друг с другом тихим потрескиванием горящего дерева и немым движением пламени. Призрак как всегда сидел обособлено у своего личного костра. После того, как были выставлены ловушки от непрошеных гостей, небольшой лагерь умолк, оставив лишь несколько пар человек, которым было необходимо оберегать сон спящих соратников.
Призрак прислонился спиной к массивному лиственному дереву и прикрыл глаза, постепенно уносимый мыслями прошлой жизни. Радостный детский смех превратился в слезу, которая медленно стекла вниз. После этого он уснул.
Призрак проснулся среди ночи. Что-то встревожило его. Он резко встал и принялся вслушиваться в звуки природы. Среди них он уловил еле заметный шорох шагов, который приближался со стороны леса, прямиков в его сторону. Те, кто был в карауле, поддерживали огонь, ни сколько для тепла, а сколько от хищников. По этому тени создаваемые кострами могли сыграть с разумом злую шутку. Но наёмник не замечал этого, его взор был устремлен в направлении шороха листьев.
Он бесшумно вынул меч из ножен. И всё пристальней всматривался в темноту. Неожиданно ветви, у неподалеку стоящих кустов, раздвинулись и, в блеклом свете костра он увидел лицо. Лицо Атанасиуса Мирры.
– Подъём! – взревел нечеловеческим голосом Призрак и ринулся в его сторону. Недоумевая, что происходит, караул последовал за ним.
– Окружайте его! – кричал он. – На этот раз он не уйдет.
Остальные войны, сон которых был прерван, в суматохе надевали доспехи и по готовности, хватая огненные деревяшки, которые служили им факелами, уносились вслед за своим вожаком.
Наёмник вскоре нагнал Атанасиуса и, не дав ему опомниться, стал наносить удары мечом то слева, то справа, отрывая у него части тела. Но стойкости оппонента можно было только позавидовать. Приняв на себя дюжину ударов, Мирра продолжал стоять на ногах. Тогда Призрак сделал уклон, ложный замах и, вытащив свой нож, вонзил его прямо сопернику в лоб.
