– Боюсь, он будет далековато отсюда. Вы можете остаться у меня, сегодня я один. Жена с детьми уехали к родственникам.
– Благодарю вас, герр Шмидт. Я вам заплачу за неудобства.
Хозяин распахнул обе створки ворот и загнал повозку во двор. Расседлав животное, мужчина отвёл его к корыту с водой.
– Хорошая кобыла, герр Фауст, а вот телега ужасна.
– Да, согласен с вами. Я купил её у одного несчастного француза.
– А-а-а…
– Да, он повредил себе спину, и я выручил бедолагу и его сына.
– Вы добрый человек, герр Фауст.
– Зовите меня Георг. А что есть доброта, уважаемый Ханс?
– Не знаю, Георг… Вы умный человек, это сразу видно, вы и скажите!
Мужчины вошли в дом, и хозяин закрыл дверь. Чистый уютный домишко являл собой образец немецкой аккуратности. Белоснежные занавески на окнах и кружевные салфетки на столе вызвали у Фауста невольную улыбку.
– А чем вы занимаетесь? – осведомился он у хозяина.
– Чем может заниматься человек с фамилией Шмидт?
– Ах, ну да, – рассмеялся гость, – значит, мы с вами в некотором роде коллеги.
– Вы тоже кузнец, герр Фауст?
– Почти – я учёный, а последнее время занимался сплавами.
– О, это очень интересно!
Услышав про сплавы, хозяин радостно закивал головой и, заговорщически подмигнув гостю, достал небольшой графин с зелёной жидкостью.
– Значит, нам есть о чём поговорить, Георг!
– Да, а это, позвольте узнать, что такое?
– Шнапс, моего собственного приготовления! Настоян на восемнадцати травах Баварии!
– Потрясающе!
За накрытым столом Фауст пустился в рассказы о своих странствиях по миру, не забывая упоминать о качествах и свойствах металлов в разных странах. Особенно хозяина поразил рассказ об индийском железном столбе, который стоит уже больше тысячи лет и не ржавеет.
Слушавший с большим интересом все рассказы хозяин дома в конце повествования, когда Йорг упомянул нержавеющее железо, скептически улыбнулся и покачал головой:
– Нет, простите, герр Фауст, при всём уважении, но этого не может быть… Железо – оно и в Индии железо.
– Да, дорогой мой Шмидт. Вопрос только в том, как его выплавлять. И возможно ли сделать железо так, чтобы в него не попал воздух при плавке…
– Да. И при остывании тоже.
– Именно.
– То, что вы рассказываете, – крайне интересно, но многие из этих историй я уже слышал…
– Историй?
Георг наклонился и достал из-под стола свой походный чемоданчик. Порывшись, он извлёк из него небольшой толстый клинок. Нажав на кончик лезвия, он легко согнул его и тут же отпустил. Лезвие мелодично взвизгнуло и, секунду подрожав, встало на место.
Протрезвевший от такого зрелища кузнец поражённо уставился на нож. Фауст, улыбаясь, протянул его хозяину и налил в рюмки шнапс.
– Вот так, герр Шмидт! А вы говорите – истории…
Опрокинув рюмку, учёный подмигнул ошалевшему Хансу.
– Как вам?
– Это… Этого не может быть… Лезвие такой толщины не может вот так…
– Вот интересно устроен человек. Ему проще отрицать очевидное, чем признать свою ошибку или осознать невежество. А ведь это верный путь в тупик, уважаемый. Казалось бы, чего проще. Увидел опровержение, понял, что ошибся, – и начинай осваивать новое! Так нет же, всё существо человеческое этому сопротивляется!
– Герр Фауст, я не понимаю…
– Я тоже, дорогой мой, я тоже…
– Как лезвие такой толщины может вот так…
Ханс проделал ту же манипуляцию с ножом, что и гость, и всё с точностью повторилось.
– Как?!
– Просто, друг мой, – улыбнулся Фауст, – утех, кто это делал, не было знаний, что этого сделать нельзя.
