Легенда о Фейлель - страница 32

– Нет!.. Нет!.. Эливейн… Беги!.. Нет!.. Прости… Прощай, любимая…

Старик брал тогда молодого человека за плечи и изо всех сил пытался удержать в постели. Но волшебник рвался куда-то, раны открывались, и, измученный, он, наконец, затихал, а знахарь заново накладывал повязки.

Так прошла ещё неделя.

Эливейн шла теперь по другому берегу бурной реки. Где-то у подножия гор, по словам Дина, должен был находиться подвесной пешеходный мост.

Тропа вилась и петляла между вековыми деревьями и гигантскими гранитными глыбами, но всегда вновь и вновь выходила, то к скалистому и высокому, то к мелкому каменистому и низкому берегу бурлящего горного потока. Иногда попадались небольшие бедные поселения. Порой в них встречались Эливейн сердобольные люди: худенького мальчика кормили и позволяли выспаться где-нибудь под крышей на сене. Иногда девушке удавалось заработать ночлег и пропитание, наносив в дом воды или убрав в стойле домашней скотины. Бывшая мисс Перлик, никогда прежде не выполнявшая тяжёлой и грязной работы, не роптала на судьбу и не жаловалась самой себе на свою несчастную долю. Она смотрела вокруг и познавала мир, о существовании которого не задумывалась раньше: везде жили люди, со своими проблемами и заботами, печалями и радостями, и всем и каждому недоставало тепла и добра, внимания и уважения. Ей ли, выросшей в достатке, изведавшей настоящую взаимную любовь, вышедшей невредимой из такой истории, когда жизнь другого могла превратиться в ад или прерваться вовсе – ей ли жалеть себя! Она – сильная, молодая, здоровая, теперь уверенная в своём предназначении облегчать людскую боль. Эливейн знала точно, что добьётся своего – станет врачом, как некогда мечтала её мама – она гордо шла вперёд, туда, где должна передать Донуэлю слова своего любимого, самого лучшего, самого доброго, самого справедливого, самого благородного и самого мудрого человека, единственного и неповторимого, – Дина.

Наконец, в лучах восходящего солнца, Эливейн увидела подвесной мост.

Здесь заканчивались скалы. Розовый в свете поднимающегося светила верёвочный мост словно разделял два мира: суровый, с холодными камнями гор, с неистово ревущим по ущельям и бешено скачущим по гранитным глыбам ледяным потоком и неохватный глазом, с сочно-зелёными лугами, с причудливыми извивами широкой голубой спокойной реки, с золотистыми песчаными отмелями и низкими берегами, местами поросшими камышом, местами покрытыми гибкими плакучими ивами или светлыми берёзовыми рощами. А там, вдали, в туманной дымке, начиналось бескрайнее море. Его не видно было отсюда – слишком большое расстояние надо преодолеть человеческому глазу, чтобы увидеть волны, подарившие свой прозрачный сине-зелёный цвет глазам Динаэля.

Эливейн выбежала на середину моста, не боясь того, что он раскачивался, не зажмуриваясь от неимоверной высоты, на которой она словно парила, держась за верёвочные перила. Да, именно о такой чудесной картине и говорил ей Дин!

– Любимый мой! – воскликнула она. – Я вижу красоту, которую ты мечтал мне показать. Ты прав! Как всегда! Это великолепное, величественное зрелище!.. Да и иначе быть не может, ибо ты всегда прав!..

Эливейн восхищённо смотрела на мир, гармония которого поражала простотой и мудростью. Здесь не было ничего лишнего или неуместного, каждый кустик, каждая травинка, каждое облачко находились на своём месте. И никто и ничто не мешало и не подавляло друг друга.