Динаэль вопросительно посмотрел на собеседника.
– Я готов, – кивнул тот. – Готов трудиться…
– Ладно, – согласился знахарь. – Тогда давай думать. Во-первых, что для тебя важнее: её улыбка или друзья, которые не позовут на рыбалку завтра, если ты не пойдёшь с ними сегодня?
– Её улыбка, – ответил Габит.
– Значит, в подобной ситуации твои действия понятны.
– Да, – подтвердил парень.
– Идём дальше, – вздохнул Динаэль. – Во-вторых, ты сказал, что она устаёт. А как ты ей помогаешь?
– Ну, – задумался Габит, – я прихожу с работы, играю с сынишкой… Если попросит что, то сделаю…
– Сразу? – уточнил Дин.
– Когда как… – признался парень.
– А если не попросит? – продолжал волшебник. Габит задумался. Потом досадливо хлопнул себя по лбу.
– Могу и не заметить, – ответил он. – Вчера, например…
– Не расстраивайся, – улыбнулся Дин. – Ты сам задумался, сам пришёл за помощью… Значит сам себе и сможешь помочь… Многие даже не пытаются этого сделать…
Динаэль замолчал, ожидая, что ещё вспомнит собеседник.
– Может, – заговорил в тревоге Габит, – я и отдыхать ей не помогаю?..
Знахарь слушал.
– Вечером она уложит малыша, уберёт на кухне и уходит спать. Я ложусь в другой комнате, чтобы утром рано, когда встаю на работу, её не разбудить… Может, ей другое нужно?
– Вот и третье, – улыбнулся Динаэль. – Видимо, другое. Она же любит тебя, а видит мало: работа, дела…
– Ей хочется быть со мною ближе… – задумчиво произнёс Габит. – Она, наверное, будет рада просто уснуть не одна, а на моём плече…
Парень осёкся, испугавшись перейти в беседе границу приличия. Волшебник невольно грустно вздохнул.
Выражение лица Габита вдруг изменилось: он успел заметить в глазах знахаря невыразимую муку. Но это было лишь мгновение.
– Спасибо! – парень схватил Дина за руку. – Спасибо. Я понял. Я буду трудиться душой. Жюдит снова станет самой весёлой… Но… может… мне вдруг показалось… я могу вам чем-нибудь помочь? – спросил Габит.
– Спасибо, – тёплый свет добрых глаз озарил лицо знахаря.
И тут Габит осознал, какой неуместный вопрос он задал: крестьянин впервые обратил внимание на простое обручальное кольцо с витиеватой надписью на пальце Дина. Парень смутился и выпустил руку лекаря из своих ладоней.
– Я… вдовец, – негромко пояснил знахарь.
Это слово далось Дину с трудом, словно комок застрял в горле. Да и не мог он, уже семь лет не мог поверить в гибель Эливейн, хотя каждый день утром и вечером сидел возле могилы…
– 108 —
Динаэль улыбался во сне.
Он видел Эливь. В светлой уютной комнате она стояла перед зеркалом и поправляла свои русые, прядями выгоревшие волосы. Вдруг она обернулась – Дин понял, что кто-то открыл дверь. Эливь улыбнулась и раскрыла объятья…
Динаэль проснулся. У него на душе было светло, ибо во сне любимая улыбалась будто ему. И главное – во сне она была живая, такая же несравненная как прежде, но неуловимо изменившаяся, потому, что прошло время.
«Господи! – безумно-отчаянно прошептал волшебник. – Сотвори чудо! Пусть она улыбается не мне, лишь бы живая…»
– 109 —
Эливейн стояла перед зеркалом в своей комнате и поправляла волосы. Она видела отражение и удивлялась: прошло восемь лет с тех пор, как она оказалась в Зелёной Долине, а время словно не оставило следа на её лице. Нет, она изменилась, но совсем немного, неуловимо…
Дверь отворилась, и на пороге появились уже одетые в школьную форму Элель и Эркель. Эливь улыбнулась и раскрыла объятья навстречу мальчикам. Те радостно обняли маму.
