– Я – девочка! – обиженно заявила Юла и выбежала из яранги.
Старушка приковала невидящий взор к тому месту, где прежде стояла «девочка!», и улыбнулась своим мыслям.
– Напрасно сделала круг, – проворчала Юла, вернувшись на поляну.
Потирая вспотевшие руки о штанины, она нерешительно поглядывала по сторонам из-за изгороди, которой окружила себя ураса вождя, когда услышала гнусавый тонкий голос за спиной:
– Занятное у тебя копье.
То был сын вождя Хадара, испортивший ее проделку на собрании. На его голове красовалась меховая шапка, хотя на улице было тепло. Искусно сшитый кафтан украшали причудливая вышивка, алые ленты и беличьи хвосты. В руках он мял тряпичную куклу и таращил на Юлу маленькие круглые глазки. Он сразу ей не понравился.
– Не твое дело, – фыркнула Юла.
– Дай посмотреть, – потребовал Уту.
– Еще чего!
С такой наглостью Уту еще не сталкивался. До сих пор никто кроме Атилы ни в одной просьбе ему не отказывал.
– Ах так?.. – насупился он. – Я расскажу отцу!
– Ну и рассказывай.
– Он его заберет!
– Пусть попробует.
Закипая от гнева, Уту покраснел и начал громко сопеть.
– Вот умора! – зашлась смехом Юла. – Пыхтишь как сердитый медвежонок!
Для Уту это стало последней каплей.
– Ну все! Я заберу его сам!
Уту набросился на Юлу с иступленным «АААААА!». Удар, первый, он же последний, пришелся на глаз. Уту полетел на землю.
Юла не сразу поняла, что натворила. На крик Уту сбежались няни и служанки. Пока они хлопотали над ним, помогая подняться, жалея его, отряхивая его кафтанчик и осматривая пухлые ладошки на предмет смертельных травм, сын вождя скулил во все горло, заливая слезами меховой воротничок. Юла с презрением, но не без интереса наблюдала за этим, как вдруг сильная женская рука схватила ее за шиворот…
***
– Попробуем еще раз. Вы можете объяснить мне ПО ПОРЯДКУ, что произошло между этими двумя?
Видимо, вождь и в этот раз сформулировал свой вопрос неудачно, поскольку няни (а их было немало) опять заговорили одновременно, бешено жестикулируя, пытаясь перекричать друг друга и гневно указывая на Юлу, которую посадили как можно дальше от Уту и приставили к ней охотника Кериэла, слывшего наполовину волком за его неровные звериные клыки и прилагавшийся к ним характер.
– Довольно! – не выдержал Хадар.
Алантай невольно улыбнулся. Юла, едва не плача от стыда, спрятала голову в коленках. Сейчас она думала об одном: «Поскорее бы Лачил забрал меня отсюда!»
Уту оробело бросал взгляд то на вождя, то на Алантая. От слез его личико распухло, будто его покусали пчелы, а под бровью расцвел пурпурный синяк.
– Стало быть, ты в первый раз подрался по-настоящему, – с каменным выражением обратился к нему Хадар.
Поймав на себе его взор, Уту стыдливо свесил носик и хныкнул. В урасу влетел запыхавшийся Лачил. Увидев Юлу, умоляюще смотревшую на него из-за спины Кериэла, он побледнел.
– Деда! Дедуль! – закричала Юла, сорвалась с места, порываясь к нему, но Кериэл поймал ее за капюшон и грубо откинул к стене.
Алантай отвернулся.
– Здравствуй, Лачил, – сдержанно поздоровался Хадар. – Проходи, будь моим гостем.
Неуверенной поступью Лачил прошел к очагу. Няни проводили его брезгливым взглядом.
– Не поздороваться с Хадаром… – громко прошептала на ухо одна из них другой. – Фу, какая наглость. Яблоко от яблони…
– Чего стоите?! – рявкнул Хадар, заставляя женщин разбежаться в разные стороны. – А ну-ка, принесите выпить старому охотнику. Пей, Лачил. Эх, казалось бы, еще вчера ты и мой дед, вождь Альил, вели задушевные беседы за чашкой березовой бражки! Для меня большая честь снова видеть тебя в своей урасе, пусть и в связи с этой маленькой… Неприятностью.
