Девушку бросили на сырой каменный пол, разрезав узел верёвки. Как только стража скрылась за низкой дверью камеры, Эура резво вскочила, но тут же осела: резкая боль отдала в ребро. В камере сидело, стояло, лежало ещё человек двадцать: мужчины примерно двадцати – тридцати лет. Эура медленно встала и подошла к двери. Затем, резко развернувшись, хлопнула кандалами по маленькому зарешеченному окошечку. Деревянная створка захлопнулась, погрузив камеру во тьму, а за дверью раздалось злобное бурчание, и послышались удаляющиеся шаги.
Девушка села, прислонившись спиной к дверному косяку. От сырости заныли раны, а от побоев ломило спину и ребра.
Время тянулось медленно. Заключённые смотрели на неё, оценивали, пытаясь угадать, что за птицу занесло в их клетку.
– Пайкоры не отправляют на арену женщин, считая их слишком слабыми. Что ты сделала? – Послышался из глубины камеры спокойный мужской голос.
– Напала на охранников и пыталась бежать, – ответила Эура, открывая глаза. В темноте камеры можно было разглядеть только то, что мужчина был на голову выше её, плотного телосложения.
– Глупо, – бросил мужчина.
– Лучше сдохнуть от арбалетного болта, чем гнить здесь.
– Глупо, – повторил мужчина. – Тебя никогда бы не отправили в копи, а оставили бы для перепродажи. Если бы дотянула до весны, то отправилась бы в славный город Скревен, развлекать горожан.
– Откуда ты знаешь?
– Здесь все написано, – мужчина показал наручник, закрывающий руку от запястья до локтя. На нем слабо светились розовым вязь на незнакомом языке. – У каждого написано: кто он и откуда. Или ты неграмотная? На твоём, например, написано, что зовут тебя Мантикора, ты благородных кровей и происхождением из южных земель. И цена тебе семьдесят золотых. – Мужчина замялся и добавил. – Столько стоит хорошая лошадь или три пузырька зелья лечения от ран.
– Меня здесь не ценят, – пожала плечами Эура. – Ну, допустим, обо мне ты знаешь все. Может, представишься сам?
– Господин Радэк, начальник охраны госпожи Беатриче жены Маркуса Чёрного Когтя Правителя ФелконКреса.
– И что же ты делаешь здесь? Клетку изнутри охраняешь?
– Нарвались на пайкорскую засаду, – холодно ответил мужчина.– Кто-то донёс, что госпожа едет к горным ведьмам. Госпожу ранили, а мы оказались здесь. Единственное, что успели, послать гонца в ФелконКрес за подмогой.
– Если ваш гонец – мальчик на голову выше меня в куртке с серебряными пуговицами с когтистой лапой, то я вас огорчу: его загрызли мёртвые у трактира Мортеля.
– Откуда ты знаешь?
– Просто знаю. Он был вашей последней надеждой?
– Да. Теперь мы можем только молиться, чтобы жадные пайкоры попросили выкуп. Если же враги госпожи подсуетятся раньше: у нас мало шансов. Слишком много людей желает видеть госпожу Беату мёртвой. В любом случае, мы уже ничем не можем ей помочь. Мы умрём раньше.
– А бежать?
– Ты смеёшься? В нижних подземельях кишат тёмные твари, а верхние заняты пайкорами.
– И что ты предлагаешь: сидеть и ждать пока нас вытащат и пустят кровь, как свиньям на бойне? Кто-то раньше, кто-то позже, но все мы сдохнем на арене. Послушай, Радэк…
– Господин Радэк… – Поправил её мужчина.
– Радэк, я не для этого прошла через город мёртвых, сбежала от орков и горного льва, чтобы просто так, без боя сдохнуть на потеху каким-то уродам, пока они будут зажевывать жареным горохом кислое пиво, или что там пью пайкоры. Сбегу. Я все равно сбегу.
