– Дядя Магот, а за кем вы наблюдаете?
Некромант вернулся к одинокой точке у города-полумесяца. Слегка увеличил масштаб, чтобы можно было разобрать картину городских улиц.
– Его зовут Сова… – утомлённо сообщил Магот.
– А где он сейчас? – не унималась девочка.
– В борделе, – задумчиво прошептал некромант.
В его тоне ощущалось недовольство.
– А что такое бордель?
– Это тебе знать ещё рано. Лучше иди поиграй с отцом, – Магот добродушно улыбнулся, а девочка вновь поклонилась и убежала прочь. – Ну что, мой дорогой Сова, пришло время выполнять условия нашего договора…
Девять месяцев назад
Сова перевалился набок и скривился от тянущей боли во рту. Он накопил слюны и сплюнул на пол кровавый сгусток с обломками зубов, после чего попытался выругаться, но раскашлялся. Тело изнывало от лихорадки, массивные кровоподтёки окрасили лицо в синюшный цвет, а губы потрескались от нестерпимой жажды.
Цепляясь за спинку кровати, Сова сумел подняться. Хромая, подошёл к окну и, отодвигая сальную тряпку, выглянул наружу. Солнце стояло в зените. От небольшого ручья за таверной валил пар. Видимо, там находился горячий источник. Под окном назойливо и натужно стрекотал кузнечик, а у опушки леса мелькнула лиса. Застыв на мгновение, как будто присматриваясь к измученному наблюдателю, она тявкнула и скрылась в кустах.
Сова тряхнул головой, когда в глазах поплыло, вернулся к постели, сел на самый край и опустил голову в порыве борьбы с приступом отчаяния. Его мучила головная боль, во рту всё уже давно превратилось в кашу, язык был изранен осколками зубов. Голова кружилась, на сей раз подступила и тошнота. Сова завалился на левый бок, его вырвало прямо на кровать. Сбросив испачканное покрывало на пол, он лёг обратно, заодно заметив, что входная дверь отворилась. Вошла дочь хозяина таверны «На перепутье» Хильда, поставила рядом с постелью поднос (на нём находились плошка водянистого супа и кружка со странным бурым напитком). Девушка подняла с пола покрывало, смяла в комок и ушла, громко хлопнув дверью.
Сова сел, взял плошку супа и осушил до дна, обтёр губы рукавом и зажал рот, борясь с очередным позывом к рвоте. Схватил кружку и принюхался, скривился от омерзения, но всё же сделал глоток. Чувствуя неприятное жжение, он знал, что эта брага способствует заживлению и уменьшает приступы тошноты. Сова прополоскал рот, проглотил неприятную жижу и замер, увидев, как в окно влезает большая серая птица, чьё тело покрывали отнюдь не перья, а странный пух. Вместо глаз у неё были две большие бусины. Птица спрыгнула на пол и распалась на гору пуха, который собрался в человеческую фигуру. Сова протёр глаза, пытаясь избавиться от наваждения, но видение не исчезло, напротив, перед ним появился изящно одетый мужчина в белом камзоле и таких же белых брюках, элегантно заправленных в белые же сапоги. Походил он на артиста, его выправка и гордое выражение лица только укрепляли эти догадки.
Некромант скривил губы в ухмылке, нашёл взглядом на полу небольшой кулон и поднял его, ухватив за длинную золотую цепочку мизинцем.
– Представляешь, как это неудобно, носить вещи внутри себя? – как бы невзначай проговорил он. – Если тебе интересно, то меня зовут Магот, вероятно, дальнейшие объяснения не требуются.
Сова кивнул, давая понять, что он заинтересовался.
– Што вам нато? – с трудом выдавил наёмник из себя.
– Лучше помолчи, – поёжился Магот. – Рогнар тебя изрядно потрепал… – он сделал паузу, ожидая реакции. – Сова или Стервятник, мне неважно, как ты себя называешь. Я предлагаю возможность многое изменить. Я даже могу вернуть твои зубы, если того пожелаешь.
