Легенда о падающей Бальтире - страница 4

– Вселенная, вот я! Я твой, и ты во мне! Когда придет мой срок, я вновь сольюсь в Единое с тобой и снова повторю: вот я! Я твой, и ты во мне!

И вот наступило решающее мгновение. Из груди женщины вырвалось фиолетовое пламя. Она вспыхнула вся! Но пламя не перекинулось на ребенка. Собравшись в шаровидный сгусток, оно со свистом втянулось в медальон, а через него в тело мальчика.

Мистическая сцена завершилась мощным взрывом. Тяжелое надгробие приподнялось и разломилось на две части. Между массивными глыбами в глубоком разломе лежал годовалый мальчик. Лейдэры рядом с ним не было. Как падающая звезда, она ярко вспыхнула и погасла, оставив Эльцэтре юного Бога.

Обоих хватились рано утром. Увидев неразобранную постель и опрокинутую при поспешном бегстве колыбель, Лаила подняла тревогу. Скоро в комнате Хранителя собрались все взрослые жители Мертвой долины. Из обитателей Замка отсутствовал только врач Зоф. Но, услышав непривычную суматоху, тот тоже поспешил к Зеугу, и вовремя. Лаила как раз сообщала об исчезновении инопланетянки и ее маленького сына. Узнав неприятную новость, Хранитель приказал начать немедленные поиски. Они начались, но безрезультатно. И тут Лаила вспомнила, что ночью ее разбудила гроза. Девочка поднялась и вышла на балкон – безоблачное небо, яркие звезды, Руна и безмятежно дремавший океан. И все же что-то насторожило Лаилу. Перегнувшись через ограждение, малышка увидела расползающееся по Скале красное облако. Понаблюдав за ним, Лаила вернулась в комнату и закрыла ставни. Было очень тихо. Успокоившись, девочка легла в кровать и сразу уснула.

Вспомнив ночное происшествие, Лаила рассказала о красном облаке, поднявшемся с площадки, где лежало надгробие. Зеуг не стал выспрашивать подробности и распорядился отправиться на нижний ярус. Если бы не приказ господина, никто бы не рискнул искать Лейдэру и ребенка в таком заброшенном месте добровольно. Ущелье издавна пользовалось дурной славой. Возражать же Хранителю никто не посмел, поэтому все мужчины и маленькая Лаила, настоявшая на своем участии в поиске, освещая дорогу факелами, дошли до каменного моста и по длинной деревянной  лестнице один за другим спустились на нижний ярус. У бездонного озера группа задержалась. Ждали дальнейших распоряжений Зеуга, а тот, предчувствуя недоборе медлил. Несмотря на сумерки, его осунувшееся лицо выдавало волнение. Хранителю чудилось, что черные недра Скалы встретили их суровой, не эльцэтрианином сложенной песней.

Справившись с охватившей его тревогой, Хранитель двинулся дальше. Возглавив длинную процессию, он первым вошел в высокий тоннель и первым из него вышел. От древнего надгробия до его слуха донесся детский лепет.

Мальчик лежал в изломе треснувшей плиты и улыбался. В прорези кружевной рубашки годовалого крошки блестел медальон его исчезнувшей матери. Его нельзя снять – такой короткой и прочной оказалась прикрепленная к украшению блестящая нить. Мельком взглянув на малыша, Зеуг заплетающимся шагом подошел к краю высокого берега. Обшарив океан помутневшими глазами и ничего не обнаружив, Хранитель тяжело вздохнул и вернулся к поврежденному надгробию. Врач Зоф с нескрываемым удивлением разглядывал тяжеловесную плиту и причмокивал. Заметив вернувшегося Зеуга, врач кивнул на треснувшее надгробие, предлагая Хранителю поделиться своими соображениями. Зеуг промолчал. Сейчас его интересовал только ребенок, которого Лаила собралась нести на руках. Зеуг не доверил малыша девочке. Забрав ребенка, Хранитель бережно завернул мальчика в полу своего длинного хитона и дал знак трогаться в обратный путь. Когда молчаливая процессия подошла к Замку, Зеуг вернул мальчика Лаиле и поднялся в свои покои. Подбросив в камин пару поленьев, Хранитель опустился в глубокое кресло и не откликнулся, когда Лаила пригласила его к обеду. Пересохшие губы Мыслителя шептали: