Легенда о падающей Бальтире - страница 9

– И всё? Больше ничего не произошло? – недоверчиво спросил Барди, разочарованный скомканным финалом легенды.

Кормилица посмотрела в сторону воспитанника и оборвала настырного Барди следующей фразой:

– Легенде три тысячи лет. Я рассказала всё, что знала. А теперь нам пора возвращаться.

Лаила свернула коврик и засунула его в корзинку, которую протянула Кэле. Девочка взяла и вдруг во всеуслышание заявила, что легенда не вымысел, а самая настоящая правда! Старший мальчик хмыкнул. Кэла смутилась, опустила голову. Пожалуй, только светлоликий сосед проникся ее слепой верой. И вот тогда между ними возникли некие узы, некое немое соглашение. Но в то время ни маленький мальчик, ни девочка не могли бы обозначить его границы.

Наивная убежденность Кэлы при желании могла бы приоткрыть вдумчивому собеседнику ее сущность. В девочке дремала редкая душевная гармония, позволяющая отличать прекрасное от подделки, правду от фальши, искреннее сострадание от лицемерного сочувствия. Грустно предугадывать, однако удивительное внутреннее чутье обещало сделать жизнь девочки не только более полной, но и трагичной.

Кэла и её белолицый сосед ненадолго задержались и догнали Лаилу на берегу темного озера. Лаила бросала в воду мелкие камешки. В густом полумраке ущелья лицо кормилицы выглядело непривычно отчужденным.

Убежавшие вперед дети уже шли по каменному мосту. Снизу массивное сооружение выглядело перекинутой через ущелье щепкой, а дети ползущими по ней букашками. Кэла заторопилась. Попрощавшись с приятелем, девочка бросилась догонять опередившую их стайку ребятишек.

Маленький мальчик остался наедине с Лаилой. Та вроде не торопилась. Но когда малыш до неё дотронулся, порывисто привлекла к себе, так же резко оттолкнула и, не оглядываясь на оторопевшего ребенка, устремилась к лестнице.

Поднимаясь следом за Кормилицей, мальчик попытался разобраться в ее настроении. Мог ли он предположить, что Лаила растерялась? А так оно и было. Лаила с удивлением осознала, что рассказала легенду по какому-то наитию, и её откровенность не была простой оплошностью. Но как бы то ни было, легенда о Падающей Бальтире зафиксировалась в сознании ребенка, как некая точка отсчета и дала пищу его уму.

С Лаилой маленький хозяин столкнулся на лестнице у каменных идолов. Она ждала его и тихо спросила:

– Ты помнишь маму, Дарэнд? – Затем последовали странные слова: – Эльцэтра сковала ее тело. Бальтира не согрела уставшее сердце.

Голос девушки дрогнул. Опустившись у ног каменного истукана, она усадила ребёнка на ступеньку рядом с собой и приказала:

– Не забывай ее, никогда не забывай!

Извиняясь, мальчик прошептал, что не знает имени матери, и от нее ему достался только медальон.

– Лейдэра, ее звали Лейдэра! – с жаром воскликнула Кормилица. – Это очень редкое имя, запомни его навсегда.

– Лейдэра, – вслушиваясь в каждый звук, повторил мальчик. – Лейдэ… – и не закончил.

Перед глазами сироты возник образ незнакомой женщины: высокой, черноволосой, с ослепительно белой кожей. Голуболицая Лаила с её жесткими синими кудряшками была совсем другой! Малыш отшатнулся от Кормилицы и стал отступать в сторону парка, чувствуя, как из глубины его потревоженного сознания поднимается грозная волна. Не сделав и пяти шагов, мальчик упал, а когда пришел в себя, едва различил склонившуюся над ним Лаилу. Кормилица звала на помощь. Малыш отшвырнул заботливые руки, вскочил на ноги и бросился в глухую часть парка, где сохранились остатки старой кирпичной кладки. Добежав до развалин, ребенок опустился на землю и попытался вернуть состояние, из которого только что удачно выкарабкался.