Они им переливали, после чего начинали что-то делать сообща, вывод напрашивался сам собой – это язык, изучить который хотя и трудно, но все же возможно. Процедура была обычной, надо лишь достаточно долго наблюдать и учить общие «слова» после совершенных действий.
Нужны были «первые жертвы», поиск не занял много времени, невдалеке возле лужи, в которой они лежали, над водой лучезарно болтали два представителя разумного вида. Они стояли вразвалочку, расставив конечности и вроде бы никуда не спешили. Зонд, летавший уже в стратосфере, скорее всего, заметили, но это ничего, все равно на десятом витке он сгорит. Надо было придумать, как незаметно для локатора на горке следить за разговором. Это было довольно сложно, но ракушка была очень «начитанной», и вскоре из валяющейся груды металлолома, кусочков консервных банок, ниток и веревочек, которые остались от старого хозяина корабля, свалившего все это богатство в чулан, где сейчас стоял в столбняке арктурианец, она манипулятором собрала радиоуправляемую железяку с микрофоном, миниатюрной видеокамерой и светодиодом-мигальником. Конструкция получилась компактной, а закинув ее в расщелину между камнями, можно будет удачно замаскировано разместить.
Пришлось использовать шахту для запусков зондов для того, чтобы прицельно выстрелить железкой. Выждав наилучший момент, Ракушка сосчитала до одного и дала старт. Железка упала точно в цель, что было не такой уж простой задачей, пришлось учесть множество факторов влияния на летящее тело. Когда железка упала, пришлось стрельнуть по подводным камням, чтобы вызвать большой «бульк», который отвлек внимание восхищенных аборигенов. Теперь надо было только наблюдать, изучать местный диалект.
ПРОШЛО ЕЩЕ ПЯТЬ ДНЕЙ. День 14.
– Сова, ты готов?
– Готов ли Я? Нет, конечно, не готов!
Вид его производил неизгладимое впечатление, эти пять дней они с Ракушкой трудились в «поте лица». Ракушка сняла точные мерки с туземца, работающего на компанию Валкарцев, который приезжал по каким-то делам, гордый и с «ужасно важным» валкарцем на спине. Потом, в питательном растворе, служащим для экстренного производства большинства деталей корабля, если они вышли из строя, они вырастили мягкую полимерную «кожу» нужного оттенка и натянули на каркас. Затем на переднюю часть тела поместили «речевой аппарат», мерцающий нужным цветом небольшой плазменный дисплей, которым управляла Ракушка, обрамленный в отвратительного вида коросту, как у местных. И еще масса разных деталей, необходимых для балансировки при ходьбе, электронные «мышцы» для имитации движения оных под кожей, хорошо еще, что они обладали почти таким же типом мироощущения через четыре глаза, а не скажем, еще и инфракрасным, и так далее. Простому человеку это было бы не под силу, но Ракушка, кажется, могла все. Результатом оказался венец творения, который был достаточно близок к оригиналу, но при более пристальном взгляде мог вызвать подозрение, поэтому решено было выходить только с наступлением темноты (слово «сумерки» было бесконечно дискредитировано).
– Все это безумие!
– Не более чем то, что ты появился на свет!
– Ты не представляешь, о чем говоришь!
– Или ты идешь, или нет!
– НЕТ!
– Ну и подыхай!
– Хорошо! – Сова демонстративно прилег в костюме прямо на пол рубки, сделав вид, что весьма неплохо устроился.
– Я так и думала, что от мнекопитающего многого ждать не приходится!
