«Что он здесь делает?» – проскользнула мысль. Вирд вытаращил глаза, ожидая, что охранники благородной все разом воткнут свои короткие мечи в тело наглого раба. Но они не шелохнулись.
Приблизившись, Ого посмотрел на госпожу, и та, улыбнувшись и проведя нежно рукой по его волосам, спросила:
– Ты знаешь его, Лисенок?
– Это же мой друг – Рохо! – засмеялся Ого, нимало не смущаясь. – К’Хаиль, – на древнеарайском это означало «хозяйка», – позволь, я поговорю с ним и подскажу пару способов оказаться на рынке, чтобы ты могла его купить.
Госпожа откинула голову назад, отчего сережки на ее ушах забряцали, издавая приятный глухой звук, и звонко рассмеялась.
Ого взял Вирда под руку и собрался было уходить, когда хозяйка окликнула его. Вирд и Ого разом обернулись. Что-то сверкнуло в белой ручке госпожи, и небольшая монетка, поблескивая на солнце, полетела к Ого, который ловко подхватил ее и спрятал.
– Покорми своего друга как следует, он симпатичный, но очень уж тощий, – сказала она, все еще посмеиваясь. – Пусть узнает, что у меня рабам живется лучше, чем у Оргона.
В ответ Ого поклонился, и Вирд, бросив косой взгляд на друга, тоже склонил голову и согнул спину.
– Пойдем! – воскликнул, почти закричал Ого, не расставаясь с широкой улыбкой, и треснул Вирда по спине со всей своей молодецкой силы. – Я сейчас расскажу тебе, что со мной приключилось! Если бы это происходило не со мной, я бы сам ни за что не поверил, что так может быть!
Вирд усмехнулся: он мог сказать то же самое.
Друг тут же повернулся и решительно принялся протискиваться сквозь толпу, Вирд едва поспевал за ним, приклеившись взглядом к рыжей, заметной издали в скоплении народа и возвышающейся над всеми другими голове Ого.
Они пробрались сквозь людные ряды торговцев, сквозь широкую главную площадь, свернули в узкий переулок, и наконец Ого отворил едва заметную ссохшуюся дверь и протиснулся в какое-то помещение. Вирд нырнул в комнату за ним.
Зал был заполнен людьми, весьма разношерстными: молодыми и старыми, со светлыми и темными волосами и кожей, трезвыми и пьяными. Одеты все они тоже были по-разному: кто-то так, как сам Вирд, кое-кто получше, но благородными, судя по всему, здесь и не пахло. Деревянные тяжелые столы, такие же табуреты, низкий потолок, маленькие окошки без стекол, густой запах хмельного и съестного, ругань, шум, пение… Вирд впервые был в подобном заведении, он растерянно оглядывался вокруг, в то время как его друг, чувствовавший, по-видимому, здесь себя как дома, плюхнулся на свободный табурет у дальнего стола в углу и указал на табурет рядом с собой Вирду.
– Простой люд, – прокомментировал он, проследив за взглядом Вирда, изучающего зал. – Большинство, конечно, свободные, но богатых здесь нет.
Ого шумно выдохнул и тут же пустил в ход монетку хозяйки, махнув подавальщице. И принялся тараторить на свой обычный манер;
– Слушай! Какая удача, что ты здесь оказался! Я гляжу – кто-то чуть не повалил к’Хаиль Фенэ, прямо на площади. – Он лукаво подмигнул Вирду, а тот тупо уставился в появившуюся перед ним, как по волшебству, кружку с пенным желтоватым напитком. – А это ты – собственной персоной! Да еще и самой к’Хаиль понравился! Вот уж удача! Как это Оргон послал тебя в город? Понимаю, что времени у тебя не так много, но ничего, поесть успеешь! Уж я-то знаю, как у Оргона кормят! Да и не страшно: если задержишься, не пошлет же он за тобой эффа! – Ого хихикнул.
