Легенда о Вейм. Драконья душа - страница 31

– О да, – засмеялась Эйтель.

Вейм заметила мелкие морщинки в уголках ее агатовых глаз. «Стареет, Эйтель», грустно отметила она про себя.

– После той выходки, когда ты пробралась на ристалище, заменив в финальном поединке благородного Арто Тинвильского, и навлекла позор на доброе имя Хильки Мянтувильской, во все турнирные правила внесли параграф о том, что женщине не место на арене.

– Было забавно, – вымученно улыбнулась Вейм, обнажая зубы. – Можно попытаться на бис.

– А «проверку» как ты пройдешь? – Захохотала Эйтель.

– Какую проверку?

– Ах, да, ты же не знаешь.… Все, записавшиеся на поединки, должны со спущенными штанами сесть на особый стульчик с прорезью, с помощью которого, специальная комиссия на ощупь проверяет … ммм достоин ли человек участвовать в турнире, – проговорила Эйтель, аккуратно подбирая слова.

– То есть, есть ли у него достоинство определенного размера,– перевела её слова Вейм.

– Вейм, – погрозила пальцем Эйтель, хитро улыбаясь. – Как можно?! Ты же приличная девушка!

– Конечно, конечно … Леди Эйтель, простите, что покоробила Ваш слух подобными скабрезностями, но стоит заметить, что в таком случае я действительно не попаду на ристалище.

– А ты не изменилась, Вейм. На миг, когда я зашла, мне показалось, что ты – это не ты. Ты так посмотрела, у меня аж мороз по коже прошел.

– Просто задумалась, – грустно улыбнулась Вейм.

– Не переживай, родная. – Эйтель встала и взяла Вейм за руку. Рука женщины была нежной и мягкой словно младенческая. – Все будет хорошо. Ты наверно есть хочешь! – Спохватилась она. – Я прикажу слугам согреть ужин.

– Не надо. Я сейчас спать лягу. Ты только людей прикажи моих накормить, когда вернутся.

– Хорошо,– кивнула головой Эйтель. – Вечер длинный, но и дел много. Встретимся завтра на турнире.

– Удачи тебе, Эйтель. Спасибо что зашла.

Женщина кивнула, прощаясь, и Вейм услышала, как звякнули серебряные сережки, столкнувшись с окантовкой высокого воротника. Кот проследовал за хозяйкой, махнув на прощанье белоснежным пушистым хвостом.

Великий Дракон уже давно прикрыл уставший за день золотой глаз, и смотрел с небес серебряным глазом, но в тесной комнате одной из башен Драгонхолла всё еще горел свет. Устроившись в накрытом шкурой кресле, у жарко натопленного камина Маа читала. Кресло было огромно. Его резная спинка, плавно переходившая в подлокотники, мягким коконом защищала от сквозняков и убаюкивала. Тихо трещали толстые свечи в причудливом бронзовом канделябре, да огонь в камине весело плясал на сосновых поленьицах. Маа сосредоточенно водила стальным ногтем по строчкам на беленом листе толстого манускрипта. Книга была новой и дорогой: ее украшенная крупными камнями кожаная обложка врезалась в низкую подставочку, а белоснежные клейкие страницы еще не успели пожелтеть от времени. Маа любила читать. Люди, знавшие об этой маленькой слабости, старались всеми правдами и неправдами достать редкие книги. Взамен, они на короткое время получали помощь и покровительство Маа, что стоило дорогого в узких коридорах Драгонхолла. Чтение успокаивало и давало отдых разуму. Поэтому Стальная Маа старалась проводить редкие свободные минуты в тесной комнатке одной из многочисленных башен Драгонхолла. Здесь, наедине с книгой, она чувствовала себя уютно и спокойно. Здесь был её дом, её гнездо.

Служка, следящий за свечами, давно дремал под треск поленьев, свернувшись калачиком на низенькой кушетке, как на лестнице раздался грохот приближающихся шагов. Услышав тяжелую поступь за дверью, он встрепенулся и, сонно озираясь, сел.