Легенда о Вейм. Драконья душа - страница 41

– Очарован он… – Фыркнула Вейм. Мы не дома, чтобы заниматься подобными глупостями.

– Вейм, успокойся. Тебе жарко или у тебя что-то болит? Благодаря твоей тетушке Эйтель, мы сидим на хорошем месте вместе с почтенными господами, – женщина улыбнулась сидящему рядом лавочнику. Лавочник покраснел и улыбнулся в ответ, за что тут же получил оплеуху от сидящей рядом дородной женщины, к его глубочайшему сожалению приходившейся ему женой. – У нас есть еда и крыша над головой, а ты, словно сыч на пеньке, смотришь на всех исподлобья и твердишь, что все отвратительно. Хочешь, я руны кину на удачу?

– Мне еще рун не хватало.

На арене уже схлестнулись пешие и конные в бессмысленном и беспощадном поединке. О жестких правилах битвы до первой крови и там, что соперников лучше брать в плен целыми и невредимыми, участники почему-то забыли сразу, несмотря на жалобные крики герольдов, что нарушителей будут наказывать. Толпа ликовала: где ещё безопасно (а главное бесплатно!) увидишь кровавый бой, сражение, войну в миниатюре! Тем временем, фракция «золотых» уже вовсю теснила «зеленых», прижимая их к ограде ристалища. Зажатые по углам «зеленые», как могли, отбивались от вооруженной пехоты либо пытались стянуть всадников с коней, но победа была не на их стороне.

– Эх, «Желтые» наемников накупили. Кудыть нашим до них! – Посетовал сидящий рядом купец. – А господин распорядитель, песий сын, куда смотрит– то! Наших-то бьют!

– Есть правила турнира,– спокойно сказала Вейм.– Наши и чужие тут не причем.

– Наши-то они родные, на наши деньги собранные и обученные, а король мухлюет: наемников набрал, титулы им раздал, герольдов и судей подкупил.

– А почему вы так не сделали? Не заплатили более сильным бойцам за участие в своей команде? Или в вашей команде только друзья друзей лорда Мянтувильского, а нормальных бойцам подобные мероприятия дорога была закрыта?

Собеседник, задохнувшись от возмущения, пробурчал про честь, а Вейм отвернулась, не желая дальше спорить. Прошло несколько минут, и бой был окончен. Помощники лекарей быстро оттащили раненых в палатку, служившую полевым (или правильнее будет сказать «площадным») лазаретом, герольды тут же наградили победителей, оставив их чествование до вечера, чтобы возвестить о заключительной части турнира.

– Когда ж это кончится, – подумала Вейм, когда распорядитель объявил о том, что сейчас начнутся «самые главные состязания этого года, ради которых на турнире присутствует сам Король, бои из двоих участников на Кубок Короля». При упоминании имени коронованной особы разгоряченная дешевым пивом и состязаниями толпа, подстрекаемая глашатаями, взревела, и в воздух полетели чепчики, шляпы, букетики пожухлых цветов и один пустой стакан.

Вейм удобнее устроилась на деревянной лавке, облокотившись о Ирсена, прикрыла глаза. Из-под опущенных ресниц, она видела, как Эйтель что-то увлеченно рассказывала своему спутнику, указывая в их сторону. Во время ее эмоционального монолога глаза мужчины грустнели. Наконец он, изобразив жалкое подобие улыбки, кивнул седой головой, написав, что-то на аккуратном листке, размером с ладонь, передал его белокурому, похожему на ангела, мальчику-посыльному и устроился смотреть турнир, подперев щеку ладонью. Как только мальчик побежал отдавать записку, Эйтель успокоилась.

– Эйтель что-то замышляет.

– Вейм, выпей валерианки,– недовольно проговорил Ирсен. – Не мешай людям смотреть. Тут королевский боец сейчас делает бифштекс из очередного «зеленого». Видишь, тот молодой человек в позолоченных перчатках? Ставлю десять золотых, что он и будет победителем. Отличный боец: у остальных просто шансов нет. Слишком хорош! Не знаешь кто такой?