– Снова закаляешься с утра?! Молодец! – глаза ее светились одобрением и даже чем-то поболее. Ведь сама Т.Ф. не подвергала себя холодным процедурам. Умные люди всегда восторгаются тем, что могут другие, и чего они не делают сами. В отличие от дураков, которые завидуют.
– А как же! Если хочешь быть здоров – закаляйся! – бодро пропел я. – Попробуйте, Татьяна Федоровна. Вам обязательно понравится!
– Да, наверное, надо попробовать… Когда-нибудь обязательно… – голос Т.Ф. из одобрительного стал неуверенным, а затем вообще перешел во вздох, – но не сегодня…
Увы! Т.Ф. вряд ли «когда-нибудь» пополнит ряды «моржей».
– Что сегодня читали? – вежливо пришел я ей на помощь.
– Чехова. Рассказы.
– Да, Чехов – изумительная вещь! – сказал я, чтобы что-нибудь сказать.
– Сколько их ни читала, а всегда перечитываю с удовольствием, – Т.Ф. улыбалась своим недавним впечатлениям. – С утра они всегда отлично подымают настроение.
– По-моему, оно у вас и так всегда отличное.
– Это благодаря моему режиму и утреннему чтению в особенности, – великодушно приняла мой комплимент Т.Ф. – Я пойду к соседке за парным молоком. А ты буди свою невесту – пора готовить завтрак. Я кое-что придумала.
Т.Ф. скрылась за калиткой, а я, почистив зубы, отправился подымать свою «невесту».
Интересно, почему это состояние так деликатно-дурацки называется? Любовница, конечно, не скажешь, но «подруга», «подружка» – это звучит вполне прилично.
Впрочем, Марина вполне могла бы стать моей невестой по-настоящему. Она нравилась мне.
Я стянул с нее одеяло и в очередной раз убедился, как волнует меня этот пупсик. Марина, как обычно, спала лишь в трусиках, что я всегда приветствую. Ножки вполне приличной длины заканчиваются очаровательными ступнями – представить себе не можете – 35-го размера! Красивые обводы бедер плавно сужаются к пояснице – как раз таким образом, что мужской взгляд поневоле не может выбраться из этого эллипса, замыкаемого шикарной попочкой, и скользит туда-сюда, туда-сюда. Жалко, грудь не видно. Хотя, конечно, она немного маловата, маловата. Впрочем, вполне симпатичная…
Да, Марина – не какая-нибудь мокрошлепка на один раз. К тому же и мозги есть. Правда, не так много, но для особи женского пола их присутствие – уже большое достижение. Смущала меня только ее семья – там царили заколдобленные моральные идеалы и нравы чуть ли не пятидесятых годов! До семнадцати лет – до поступления в «универ» – они держали ее под колпаком, чуть ли никуда не выпускали. Но Марина молодец! Расслабляется понемногу. Хотя иногда и действует мне на нервы: так нельзя, эдак нельзя! Ничего, перевоспитаем! Да, ее предки – заповедник живых ископаемых! Я представляю, какой бы разразился скандал, если бы они как-нибудь узнали о моих прошлых похождениях или о подвигах нашей компании. Но они не узнают. Дэна нет, компания давно распалась, «универ» окончен. Прощай, молодость!
Марина дала себя рассматривать с минуту. Затем ее кожа ощутила наступившую прохладу, она поежилась, и свободная правая рука отправилась на поиски одеяла. Одеяла не было.
Правый глаз ее, повернутый ко мне, слегка расщурился и с сонливым укором уставился на меня, а из губ, полууткнутых в подушку, послышалось полувнятное бурчание:
– Это ты украл мое одеяло? Гадкий мучитель! Разве уже пора вставать? Можно же еще спать и спать… Я так сладко спала. Такой сон видела… Отдай одеяло!
