Я махнула рукой.
– Кстати, мужик у тебя какой-то постоянный есть? – поинтересовалась Анька.
– Нет, – ответила я.
Гостья очень удивилась и решила, что сейчас самое время поделиться любовными историями наших жизней, чтобы не попасть впросак. Я заметила, что хотела бы поработать. Анька у меня что, жить собралась?
– Временно поживу у тебя, – кивнула Поликарпова, словно прочитав мои мысли, – ночевать, наверное, буду у Артура, а днем у тебя потусуюсь. Кто меня здесь искать вздумает? В общем, пока останусь на вашей лестничной площадке.
Я предпочла бы, чтобы Аня постоянно тусовалась у моих соседей. А в идеале – вообще где-нибудь подальше от этих мест. В малых количествах с ней было весело, но от постоянного общения я, честно говоря, уставала.
– А Артур – классный парень, – вдруг сказала Анька и мечтательно посмотрела вдаль. – Настоящий друг.
Я вопросительно взглянула на гостью.
– О Лехе думает. Когда я открытым текстом предложила себя Артуру, он мне тоже открытым текстом ответил: или вместе с Лехой, или никак. Ну, я челюсть отвесила. А он мне: а ты поставь себя на Лехино место. Все по полочкам разложил. Леха с нами на кухне сидел, красный как рак, но молчал. Ну а я что? Я согласилась. Попробовать чего-нибудь новенькое – это я всегда «за».
– А у тебя постоянный мужик есть? – прервала я ее откровения.
Анька кивнула, мечтательно уставившись в окно.
– Сашка, – произнесла она, вложив в это имя все свои чувства к любимому человеку.
Дальше я не успела ничего выяснить: в дверь позвонили. Это был Костик, запыхавшийся от быстрого подъема по лестнице.
– Дедушка на подходе! – выпалил он с порога.
Анька уже выскочила в коридор и услышала фразу сына.
– Зачем его несет-то, черт побери?! – воскликнула я, обращаясь сама к себе. Его только тут еще и не хватало.
– Так, – заявила гостья. – Лерка, давай опять в шкаф. Посмотрим, заметит ли твой папаша разницу. Ребенок, на кухню! Сейчас тебя кормить буду. Называешь меня мамой, понял?
– Понял, – охотно откликнулся Костик. – Дедушку нужно отправить назад к бабушке. Как можно быстрее.
Я с ним полностью согласилась.
– Сделаем, – кивнула Анька.
Я в очередной раз исчезла в стенном шкафу. Костик с Анькой напряженно ждали звонка в дверь – и он прозвучал несколько минут спустя. Папашка тяжело дышал после подъема на пятый этаж.
– Ну почему тебе у нас не живется? – заворчал он с порога, даже не соизволив поздороваться. – Ходи тут к тебе по этой чертовой лестнице…
– А ты не ходи, – спокойно заметила Анька.
Папашка завелся с полоборота.
– Если не перестанешь орать, выгоню, – прозвучал спокойный Анькин голос.
На папашку ее аргумент никак не подействовал, но и Анька в долгу не осталась, заорав, что, если он не заткнется немедленно, она спустит его с этой чертовой лестницы, которая ему так не нравится. Обычно я не позволяла себе подобных высказываний в адрес родителей, так что папашка несколько опешил. Правда, заткнулся. Предполагаю, что рот у него был широко раскрыт от удивления – точно сказать не могу: из шкафа не было видно. Анька незамедлительно воспользовалась паузой и поинтересовалась, зачем родитель пожаловал.
Папашка ответил, что она могла бы с дороги его чаем напоить или лучше чем-нибудь холодненьким. Говорил он теперь ровным голосом. Интересно, его надолго хватит? И как у них вообще получится общение с Анькой?
Она проводила родителя на кухню (до этого они ругались в коридорчике). Я решила временно выбраться из шкафа и продвинуться в направлении кухни, чтобы слышать каждое слово, не напрягая слух. Если что – успею скрыться.
