Третий бандит показал на высыпавшиеся из кармана мертвого наркоторговца ампулы с ярко-зеленой жидкостью.
– Вот она, эта гадость зеленая… – произнес он и начал давить ампулы ногой.
– Все, пацаны, поехали! Сейчас здесь мусора будут! – хрипло крикнул четвертый бандит, садясь за руль «бэхи».
Остальные бандиты тоже бросились к машине. Хлопнули двери. «БМВ» кое-как развернулась в ограниченном пространстве двора, сбив один из мусорных бачков, и через подворотню выехала на улицу. Ехавшая по улице «Шевроле Лачетти» резко затормозила, чтобы избежать столкновения с неожиданно выскочившей из подворотни черной «бэхой». На улице «БМВ», ревя изношенным двигателем, резко набрала скорость и помчалась, подрезая другие машины, периодически выскакивая на встречку, при этом еле-еле избегая столкновений со встречным транспортом. Навстречу ему промчался полицейский «уазик», спешащий к месту расстрела. На крыше «уазика» сверкала синими вспышками мигалка. Истошно выла сирена. За лобовым стеклом было видно сосредоточенное лицо лейтенанта полиции в бронежилете, сжимавшего в руках автомат. По взгляду лейтенанта можно было легко догадаться, что он готов стрелять на поражение при первых же признаках сопротивления. Та вакханалия насилия, которая началась в районе после появления нового наркотика, уже давно заставила полицейских плевать на условности и действовать как на войне – предельно жестко. Мягкие и нерешительные имели мало шансов выжить, столкнувшись с озверевшими наркоманами и бандитами, развязавшими настоящую городскую войну. Потому полиция теперь всегда держала оружие наготове даже во время обычного патрулирования, а уж тем более выезжая по вызову. Полицейские, наученные трагическим примером своих погибших и раненых коллег, готовы были в любой момент открыть огонь на поражение.
Ночной клуб «Беломорканал».
В ночном клубе «Беломорканал» в качестве музыки гремела жуткая смесь блатного шансона и негритянского рэпа. За столиками сидела разномастная публика, но в основном мужчины с обилием татуировок и короткими стрижками, а то и вообще выбритые наголо. Компанию им составляли пьяные ярко накрашенные женщины раскрепощенного поведения, именуемые в просторечье шлюхами. На сцене тощая танцовщица исполняла стриптиз. Перед сценой танцевали несколько фривольно одетых девиц. В зал вошел мужчина в малиновом пиджаке и черных джинсах с массивной золотой цепью на толстой шее. Стоявшие на входе охранники пропустили его без лишних вопросов, несмотря на то, что при прохождении через металлодетектор послышался громкий писк, извещающий о наличии у вошедшего огнестрельного оружия, что было заметно и по оттопыренному с левой стороны пиджаку. Вошедший окинул взглядом зал и молча направился к двери служебного помещения, по дороге бесцеремонно расталкивая публику. Миновав небольшой коридор с несколькими дверями, он остановился у последней двери, которую охраняли два мрачного вида наголо стриженных парня, через пиджаки которых проступала рельефная мускулатура. Старший из охранников кивнул гостю и открыл дверь. За дверью находился просторный кабинет, где за длинным столом в клубах табачного дыма сидели восемнадцать криминальных авторитетов. Вошедший поздоровался с находившимся во главе стола боссом, потом с несколькими своими корешами и занял место за столом. Ему тут же поставили стакан и налили «штрафную».
