Оружие оказалось настолько легко держать в руке, настолько приятно им владеть, что Тимбертон на миг даже почувствовал его частью самого себя. Оно словно стало продолжением руки, с точностью выполняя всё, что от него требуют. По весу сабля была такой лёгкой, что Флаури не ощущал её присутствия, она нисколько не отяжеляла руку. Сражаться таким оружием – одно удовольствие.
– Покажи мне, что ты умеешь. Попробуй меня ударить, – выставив вперёд саблю, произнесла Милана.
– Я не буду с тобой драться! А если я тебя задену? – встревожился соперник.
Милана улыбнулась.
– Ты слишком высоко себя ценишь. Самонадеянный, хвастливый мальчишка! – она с застывшей улыбкой на лице поддразнивала Флаури.
Тот мгновенно почернел от оскорблений и, сделав резкое движение вперёд, попытался царапнуть ненавистную девчонку её же саблей. Но она, ловко отведя в сторону корпус, ударила по его оружию так, что клинок со звоном отлетел в траву.
– Мы в неравном положении! – попытался оправдаться сын Варнора.
– Это почему? Оружие одинаковое. Ты, тем более, мужчина. Что тебя не устраивает? – развела руки в стороны Милана.
– Я-то мужчина. А ты – эльф! – он обвиняюще ткнул в неё пальцем.
– Но я – защищающийся эльф, который не причинит тебе никакого вреда, – сделала невинное лицо девушка.
Флаури закусил губу и поднял саблю.
– Попробуй сконцентрироваться на всём теле. Ты должен чувствовать каждое сокращение мышц, каждое движение. Нужно знать, куда будет направлен твой следующий удар, и никогда не оставлять противника вне поля зрения. Важен полный контроль над чувствами. Ярость и гнев всегда будут мешать сосредоточиться, предательски застилая глаза.
Ученик скотовода внимал каждому слову, произнесённому Миланой. Такое выпадает не часто, когда эльфийка, да ещё настолько прекрасная, уделяет тебе внимание, обучая искусству обращения с мечом. Он понимал, что его готовят к смертельным сражениям, к таким моментам, когда нужно отбросить в сторону все прежние заботы и вступить в схватку.
Полчаса молодой воин пытался достичь цели, размахивая саблей, как ураган, но Милана с невероятной лёгкостью и ловкостью парировала все его удары. Несколько раз он падал на землю, сбитый с ног молниеносными выпадами девушки, но каждый раз тут же вскакивал, больше не подавая виду, что его унизили или обидели.
Когда ноги и руки Флаури отказались повиноваться, он бессильно рухнул на траву, постанывая от изнеможения. Милана тем временем стояла над ним и мило улыбалась.
– Всё! Больше не могу! Ты даже не устала! – почти пропищал сын Варнора, поднимая голову.
– Потому что оборонялась. А обороняться легче, если умеешь. Противника можно вымотать до потери сознания, вот как тебя сейчас, а потом… – Милана воткнула саблю в землю, и та с шуршанием погрузилась аж наполовину.
– Вам от природы даны такие ловкость и выносливость? – осведомился он.
Милана с добродушным выражением лица смотрела на измученного Флаури. Но вдруг её взгляд посуровел.
– Всё! Хватит! Вставай, лентяй! Нам пора в путь!
* * *
Шёл двенадцатый день их совместного путешествия. Солнце то и дело сновало меж облаков, словно пытаясь насмотреться на плоды своих светлых трудов. Порывы рваного ветра местами надоедливо бросались в лицо, заставляя путников невольно жмуриться. Ещё пара дней, и они должны достигнуть места, где два тракта сливаются в один, идущий далеко в Арголиад. Эти дни добавили немного разнообразия. Деревни, что попадались на пути, не были разграблены. В каждой сейчас находилось по двадцать-тридцать стражников, охранявших поселения. Флаури с Миланой приходилось пробираться мимо них лесом, иногда делая большие крюки вокруг деревни. Путникам не хотелось попадаться на глаза там, где все живут только в ожидании врага. Расспросы, подозрения – это потеря времени, которого у них, к сожалению, не было.
