– Не очень прилично вламываться в ванную комнату к даме, когда она даже не одета. – Теплая вода полилась мне на голову, смывая пену с волос, шеи, груди. – Имей хоть немного приличия.
«Да ответь же ты… Что случилось?»
– Да меня мало интересуют отношения. А до приличий мне дела нет.
– Вот оно как! Это обидно…
– Почему обидно? Тебе не по нраву то, что я предпочитаю одиночество?
– Я в детстве была в тебя влюблена. Поэтому я с тобой и дружила…
Видно, эффект пыльцы еще не прошел. Нормальная я никогда бы не говорила так прямо и в таком тоне. К тому же, признаваться в своих чувствах?! Стоило мне об этом подумать об этом, Алекс громко засмеялся, на что я снова замерла с поднятым в руках ковшом и бросила уничтожающий взгляд на дверь, за которой он стоял.
– Прости… – Он говорил через смех, из-за чего казалось, что задыхался, но я засмеялась вместе с ним, ведь его смех напоминал крики чайки. – Прости, что разочаровал… – Он не прекращал смеяться, только теперь от смеха Алекс начал бить кулаком по стене.
– Лучше прекрати так ржать, а то из бугая превратишься в чайку, с таким-то смехом это запросто.
– Прости… Почему ты раньше об этом не рассказала? Раньше я был более активным. Ты ведь мне тоже нравилась, но ты была слишком маленькой для меня тогда. Мне шестнадцать, тебе лишь двенадцать.
– Вот не надо здесь этого. Ты бы надо мной просто посмеялся тогда!
– Возможно. Но может быть подумал бы об этом. Остался бы верным тебе. Если бы эти чувства сохранились.
Я вышла из ванной, закрыв капюшоном голову. Алекс стоял со стеной рядом с дверью, сегодня выглядел более уставшим, чем когда-либо, из-за чего невозможно было предположить, что он только что громко смеялся.
– С тобой все хорошо? Вид не очень. – Я посмотрела в окно, красное зарево распространилось на вечернее небо. Закат… Ночью она не может со мной говорить…
– Да, все как обычно. Удерживание барьера над всей территорией Лодне высасывает много сил… Почему ты кричала в ванной?
– Я не кричала. Да, прикрикнула, но не кричала.
– «Лучше бы я осталась на Земле?!» – так ты крикнула. Что случилось?
– Неважно. Можешь рассказать, зачем ты создал этот барьер? Зачем он вообще нужен?
– Я его не создавал, мартышка. Он был создан еще очень давно лишь для одной цели, а я… лишь поддерживаю его состояние, он был поврежден год назад, я вынужден его восстанавливать собственными силами, чтобы кое-кто не выбрался из Лодне. – Алекс устало провел рукой по лицу и пошел в сторону кровати.
– Ты уже привык спать со мной?
– Не знаю почему, но с тобой мне как-то легче. – Я легла рядом, он, не раздумывая, обнял меня за талию, и его подбородок лег на макушку.
– Алекс…
– М-м? Что?
– Есть возможность перерождения души без помощи миреда души и любовного зелья?
– Зачем тебе это?
– Не важно. Просто ответь.
– Не припомню. Скорее всего нет. Повторюсь, зачем тебе это знать? – Алекс приподнялся на локтях и посмотрел на меня.
– Просто… У меня чувство, что я знала генерала Форса раньше, но мы с ним никогда не пересекались раньше. Может, дело в этом… Да и он признался, что он перерожденный.
– Тебе нужен не миред. Жрец.
– Считаешь, что я больная на голову, и кроме него мне никто не поможет?
Я помнила, на что способен жрец. Лечить любые болезни, как духовные, так и тела. Как-то в детстве мне стало плохо в полузаброшенной части дворца, и я что-то сделала, тогда папа призвал жреца, который меня вылечил.
