– Ты подстригся? Ты же говорил, что ни при каких обстоятельствах их не сострижешь.
– Передумал. Они меня достали, когда я был в пути. – Папа взъерошил свои, теперь уже короткие, волосы и сел за стол передо мной. – Как прошли занятия с мисс Коррс?
– Все как обычно. Только на этот раз четыре часа я просто носила книгу на голове.
– Неудивительно. Только практика помогает держать спину в правильном положении. Я так по пять-шесть часов ходил, каждый день, целыми годами. Мой отец был тем еще гадом. Гонял меня, как только мог.
Я никогда не спрашивала папу о его отце. Единственное, что я знала о короле Айзеке – папа, когда сам стал королем, изгнал его из Каралана, никому ничего не объясняя. До сих пор остается загадкой, почему папа так поступил со своим отцом. Но ходили слухи, что дедушка невзлюбил мою маму и хотел выгнать ее из дворца, но папа не мог этого позволить, поэтому ему пришлось изгнать Айзека, чтобы мама могла спокойно жить.
– Ты выбрала наряд и украшения?
– Да. Обычное бальное платье с перчатками и корону с серьгами. Еще мамин кулон, который ты мне дал тогда.
– И все? Ты могла попросить больше.
– Я не люблю браслеты, а кольца выбирать не было смысла, под перчатками их все равно будет не видно.
– Не стоило мне отправлять тебя на Землю. Ты стала слишком неуверенной в себе, нужно это менять, ты все-таки принцесса, тебе не подобает быть такой.
– Я и раньше такой была.
– Раньше ты могла попросить помощи у Алекса, ни о чем не беспокоясь.
– Раньше он не ходил убитым каждый день.
– А он убитый? С тех пор, как я приехал, он ничем не отличается от того, каким был до твоего отъезда.
– До того, как ты приехал, он постоянно спал и был вынужден держать какой-то барьер над Лодне. Зачем этот барьер вообще нужен?
– Если его держали, значит, нужен. – Папа пододвинул к себе тарелку с бёф бургиньоном, тушеным мясом в густом соусе из мясного бульона и овощей с картофельным пюре, и принялся его нарезать.
– Что происходит в Каралане?
– Тебе уже должны были рассказать в общих чертах, что здесь творится. – Он даже не отвлекся от еды, продолжал нарезать мясо и класть его в рот.
– Да, рассказали, что на Каралан кто-то напал. А вот кто именно… Это ведь не люди, верно?
Эти слова ударили прямо в цель. Папа замер и, отложив нож и вилку, откинулся на спинку кресла. Он долго смотрел на меня, и только я продолжила:
– А еще моя сила. Это ведь из-за нее мне стало плохо тогда, в семь и двенадцать лет перед тем, как ты отправил меня на Землю, и перед тем, как ты позвал жреца еще в детстве?
– Кто тебе рассказал.
Я могла поклясться, в его свете появились тени. Он был в ту же секунду идти и убить того, кто мне об этом рассказал.
– Никто. Сама догадалась.
– Неужели.
– Да. Ты наверняка знаешь, что до твоего возвращения на мою комнату напали, меня тогда Алекс защитил. В тот же вечер я заметила на балконе следы зеленой слизи в форме лапы с четырьмя пальцами. Тогда же услышала звериный рев, Алекс тогда сказал, что не закрыл ей пасть. Вряд ли речь шла о человеке. Я не права?
– Допустим. – Папа цокнул языком. – Ну а насчет жреца?
– Тогда, когда он что-то сделал со мной, у меня появилось ощущение, что у меня забрали что-то важное, появилась пустота. И эти чувства начали уходить, когда я начала, как губка, впитывать в себя чужую магию при касаниях.
– И этот человек считает себя глупым.
– Я не считала себя такой. Это ты вроде мне намекал об этом.
