– Какой еще иммунитет? – спросили мы одновременно с мамой.
– Я тебе не говорил? – спросил папа, обратив на меня взгляд.
– Сам как думаешь, раз я спрашиваю тебя об этом?
– Точно не говорил. Забыл. Ну теперь ты знаешь.
– Я еще больше убеждаюсь, что ты перекидываешь свою работу на других не только из-за своей вредности и личной неприязни.
Киллиан закрыл глаза и старательно сдерживал смех, кусая нижнюю губу.
– Почему этот парень так реагирует, когда дело заходит о ВАШЕЙ работе? – Мама выделила предпоследнее слово. Киллиан моментально выпрямился и стал серьезным.
– Видишь мешки под его глазами? – спросила я у нее. – Перед тобой как раз тот самый человек, на которого папа скидывает всю свою работу.
– Не всю. Аккуратнее со словами, Вера.
– Не всю, но большую ее часть. – Ответила я.
Стук в дверь отвлек нас от разговора.
– Ваше величество, можно? – раздался голос Влада за дверью.
– Входи.
Дверь начала дергаться, но не поддавалась. Влад продолжал дергать ручку. Папа закатил глаза и откинулся на спинку дивана, наблюдая за раскрывающимся шоу.
– От себя! – крикнул Киллиан. Через секунду тишины дверь медленно открылась. И внутрь вошел Влад, облаченный в неизменный черный кожаный камзол, с зажатой в руке корзинкой, в которой лежало что-то хрупкое, раз Влад старался, чтобы она не соприкоснулась с любой поверхностью.
– Ты почти четыре года живешь в этом дворце, но до сих пор не знаешь, в какую сторону открывается дверь в мой кабинет… – сказал папа, сдерживая смех. Он владел собой намного лучше Киллиана, но улыбка все равно не сходила с лица.
– Думаю, лет через десять запомню. – В своей привычной манере ответил Влад.
– Если вообще доживешь до этого момента. – Сказал Киллиан. – Не удивлюсь, если ты умрешь, из-за того, что прольешь на себя детское питание Милы так, что умудришься им захлебнутся, а ты это можешь. Либо потеряешься в собственной комнате, где проживешь много лет. Ну или ты захлебнешься чаем. Одно из трех.
– Чай не тронь. А Мила не всегда будет маленькой.
– Для тебя – всегда. Не у тебя одного есть дочь.
– Заткнитесь оба. – Спокойно сказал папа, хотя именно это спокойствие и внушало многим страх. – Зачем пришел, Влад? Есть что доложить?
– Да, Ваше величество. – Влад стал непривычно серьезным и поднял корзинку, обхватив ее двумя руками и начал чуть ее качать. – Ваш отец прибыл. Он сидит в гостевой комнате в западном крыле.
Папа сжал кожу дивана до белых костяшек, мне казалось, что еще немного и кожа порвется. Но он просто встал и молча вышел из кабинета, не закрыв за собой дверь.
– Дедушка вернулся? – только и спросила я.
– Да. Король Айзек вернулся.
По реакции папы на эту информацию можно сказать, что он терпеть не может своего отца. Но почему? Я никогда не видела Айзека и не знаю, как я должна к нему относиться.
– На сколько лет он был изгнан?
– На восемнадцать, но время изгнания истекло еще два месяца назад. – Ответил Киллиан, Влад поставил корзинку, в которой появилось какое-то движение, на стол и аккуратно распутал ткани. – Но король Айзек вернулся только сейчас.
– Кто это у нас проснулся? – просюсюкал Влад, поднимая из корзинки ребенка.
– Как же меняются мужчины, когда общаются со своими детьми. – Сказал Киллиан.
– Кто бы говорил.
– Я же не только про тебя сказал. – Киллиан поднял руку, показывая ее Владу. – Готовься. Когда Мила подрастет, будет делать то же самое.
– Я буду только рад получить элитный маникюр, которого не будет ни у кого.
