Он не станет причиной её гибели! Он так решил!
Максим открыл глаза, чтобы в последний раз запечатлеть её лицо – слегка курносый носик, тонко очерченные брови, розовые полуоткрытые губы, ждущие поцелуя… Он не мог увидеть её изумрудных глаз, потому, что они были плотно закрыты, но знал, что эти глаза будут преследовать его каждую оставшуюся минуту его короткой жизни!
Что-то в его груди резко сжалось, до боли, до тошноты. Макс понимал, что больше не выдержит этой муки, и неизбежно умрёт, если не поцелует эти губы, сейчас… немедленно! Но… если он это сделает, Алька никогда не поверит его словам, которые должны были прозвучать!
Юноша резко отстранился, почти оттолкнул её, стараясь придать лицу равнодушно-независимый вид.
– Я пришёл попрощаться, – опомнившись, словно о короткой прогулке, сообщил он, – Может удастся договорится с дедом о месте в Триглаве… Ты же понимаешь, я не вправе отказываться от великого будущего.
Алька ошеломлённо распахнула глаза, взирая на него растеряно-изумрудным взглядом.
– Ты же должна признать, что нам никогда не быть вместе. Помнишь, что сказала Милада: то, что между нами было – это не любовь, это только рок, притяжение двух обречённых семей. Проклятие Вселена! – заторопился Максим, боясь не сдержать эмоции.
Девушка молчала, но взгляд её потускнел, и в уголках глаз блеснула предательская влага. Девушка не подала вида, только выше вскинула голову, тряхнув серебряной копной волос и прикусив до крови нижнюю губу.
– Пора! Не провожай! – резко бросил он, поправляя рюкзак и отворачиваясь.
Макс так хотел броситься к любимой, осушить губами подступившие к глазам гордые слезинки и проклинал себя за то, что не может найти слов, чтобы заставить её себя возненавидеть! Он наблюдал, как жёстко сомкнулись её губы, как побелели костяшки крепко сжатых пальцев. Она выпрямилась, словно натянутая струна, готовая порваться от неосторожного прикосновения неумелого игрока.
– «Только не молчи! – про себя умолял он, заметив происходящие перемены, – Не молчи! Ударь! Выкрикни что-нибудь злое и безжалостное! Прокляни! Обзови подлецом! Заплачь! Прогони прочь! Только не молчи»!
Но Алька молчала.
– А чего ты хотела! – разворачиваясь и всё больше распаляясь от её молчания, злясь на самого себя, выкрикнул Макс, – Понапридумывают себе какой-то любви! Я бы мог воспользоваться твоей влюблённостью, это было так просто! Но, Змей повержен и надолго запечатан! И нас с тобой больше НИЧЕГО не связывает! Ты найдёшь себе другого, как твои бабушка и мать… И будешь с ним счастлива! Кстати, твой циркач… он всё ещё свободен?
Максим понимал, что добивает лежачего, но… он должен был увидеть её реакцию, понять, что возврата нет! Одна его часть радовалась этому, ведь план удался, а другая хотела броситься к Альке, прижать к себе, обнять, утешить! Но он стоял, как вкопанный, ни в силах сдвинуться с места, страшась только одного – вдруг она прочтёт его мысли и поймёт, что он думает на самом деле…
– Мне пора! Кстати, если тебе не сложно, отдай мне мамино кольцо, тебе же оно уже не понадобиться…
Аля стянула с пальца заветный перстенёк и протянула ему. Парень быстро отвернулся и решительно направился в сторону Красной башни, затылком ощущая гневный взгляд девушки. Сейчас он боялся только её окрика и… слёз. Он бы не выдержал этого проявления обычной женской слабости…
Но она не плакала, она молчала!
