– С правилами знаком? – спросил гёдзи. – Кулаками, ногами не бить, только раскрытой ладонью. Глаза, нос, рот и уши не трогать, ниже пояса и за одежду не хватать, всё остальное можно. Кто первый коснётся песка, не иначе, чем стопами – проиграл!
– Да знаю я! – небрежно отмахнулся Инучиё. – Давай начинать уже!
Судья недоверчиво покосился на юношу, отошёл на край дохё и объявил:
– Начинайте!
Инучиё, сдвинув брови, устремил свой взор прямо в лицо противника. Не менее грозный Матачиро, обжигая юношу взглядом, согнул колени и выставил перед собой руки с раскрытыми ладонями. Юный Маэда знал, если сейчас он схватиться с этим борцом в поединке силы, ему несдобровать. Минимум, ему переломают руки. Поэтому, он решил закончить бой быстро, одним лишь манёвром.
Матачиро, резко оттолкнувшись от песка, ринулся на юношу, стремясь снести его всем своим весом. Инучиё повторил тоже самое и побежал на своего противника. Однако, в последний момент, он поднырнул под его руками, долженствующими заграбастать юношу в свои объятия, воткнул ему в живот свою голову, едва не сломав себе шею, схватил за ноги обеими руками и дернул на себя. Дюжий борец, взмыв в воздух, повалился на свою пятую точку, но всё же смог утянуть Инучиё за собой. И, как не прискорбно это звучало, юноша коснулся песка коленями и ладонями вместе со своим противником.
Толпа, собравшаяся у дохё издала изумлённый возглас. Гёдзи, будто окаменел, явно не ожидая такого результата.
– Ничья! – закричал кто-то из толпы.
– Нужен реванш! – подхватил другой.
– Отдайте победу крашеному, он заслужил! – кричал другой.
Не придя к единому мнению, народ начал спорить.
– Как твоё имя? – спросил судья, подойдя к поднявшимся борцам и посмотрев на юношу.
– Инучиё.
– Что?! – удивился гёдзи. – Так ты ещё и не совершеннолетний? Имя то у тебя детское!
– Ну, да, – пожал плечами Инучиё. – Я пришёл на службу к князю Нобунаге и надеялся, что именно он проведёт надомной обряд гэмбуку.
– Вот как? – судья состроил на лице недоумение. – Это, конечно, похвально, но у поединка были правила. Тот, кто победит, тот и поступит на службу, а у вас ничья.
– Погоди-ка, – Инучиё скорчил недовольную мину, ему совершенно не хотелось повторять свой подвиг, потому, как здоровяк Матачиро может и не попасться на его новую уловку и тогда конец. – ваш борец первым коснулся песка, разве вы не видели?! – громко заявил он, ища поддержки у зрителей.
– Да!! – подхватило несколько человек. – Юнец победил!
– Они упали вместе!! – тут же встряла противная сторона.
– Т-так, мы н-ничего не-не решим! – вдруг начал заикаться гёдзи. Он хотел добавить, что-то ещё, но в спор вступил другой человек.
– Городза, не утруждай себя! – послышался громкий голос с другой стороны арены, где не было толпы горожан, а лишь местные самураи, устроившиеся на циновках, расстеленных на земле, и наблюдали за представлением.
– Ты начал нервничать, хотя ситуация разрешима! – продолжил тот.
– Я-я решу господин! – произнёс гёдзи, названный Городзой.
Инучиё посмотрел на того, кого заика-судья назвал господином и у него откровенно, глаза вылезли из орбит. Говорил именно тот всадник, которого он встретил в поле и который стрелял в него из тэппо. Только сейчас, он был не на коне, а непринуждённо развалился на циновке, подпирая голову одной рукой. Одежда на нём была та же, только жёлтое косодэ, теперь оказалось полностью надето на тело и на нём отчётливо виднелся рисунок в виде разрезанной дыни – герб клана Ода.
