Страшно представить, что Уоллес сделает, когда узнает, что она помогла пленнику.
Но насколько сильно её это волнует? Вампиры очень редко умирали собственной смертью.
Обнажив клыки, Вальтерия прикусила собственное запястье. Голова закружилась, драгоценные капли крови, источающие последние искры жизни, заблестели на её белоснежной коже. Несмотря на слабость, охватившую тело, она была полна решимости помочь тому, кто нуждался в этом намного сильнее. Слегка наклонившись над Кристиансеном, Вал протянула ему руку, с которой капала кровь.
– Пей столько, сколько необходимо, – прошептала она.
Единственный способ восстановить вампира – это питание. Если нет ничего другого под рукой, подойдёт и кровь собрата.
Тихо пискнув, Кристиансен пошевелил усиками и запустил крошечные клыки в её запястье. По телу Вал прошла болезненная дрожь, тело содрогнулось словно в лихорадке. Пока маленький собрат тихо урчал и жадно пил, она пыталась просто не потерять равновесие. Молча сидя на коленях, каждой клеткой тела чувствовала, как жизненные силы постепенно покидали тело. Руки дрожали, но в глазах продолжал блестеть холодный свет непоколебимой решимости.
Она уже начала терять сознание, когда тёплое крыло Кристиансена коснулось её колена. С благодарным мурлыканьем он облизывался и смотрел на неё своими выразительными, крохотными звериными глазками, передавая всю ту благодарность, которую только мог выразить.
– Погоди немного, – прошептала она. – Я рада, что тебе лучше, но мне нужна буквально минута.
Собрав последние силы, она поднялась на ноги и направилась к другому краю комнаты. Ухватившись за выступающую из стены трубу, осторожно оперлась ногой и начала подниматься, пока вентиляционная решётка не оказалась на уровне глаз. Как там говорил Бруно? «Не пылим и работаем тихо». Аккуратно раскачивая болты, Вальтерия потянула металл на себя.
Чудо, не иначе, но её руки всё ещё хранили силу. Отодвинув решётку в сторону, она вздохнула, стараясь прогнать серебристые мушки, внезапно появившиеся перед глазами.
– Иди сюда, – обратилась она к Кристиансену, который беспокойно крутился на полу, наблюдая за движениями старшей по стае. – Только тихо.
Вампирчик вспорхнул, и Вал едва успела поймать его тёплое тело, не дав малышу врезаться в стену.
– Давай в этот лаз, – тихо скомандовала она.
Кристиансен забрался внутрь и повернулся к ней. Протянув кожистое крыло, нежно коснулся её груди. Жест благодарности среди вампиров. Возможно, он сможет передать какое-то сообщение во внешний мир. Вампиру достаточно дотронуться до груди другого представителя стаи, чтобы обменяться мыслями. До появления разговорного языка этот метод общения был незаменим.
– Сам ты мне не поможешь, поэтому найди моего брата, Вальтера Рихтенгофа, – прошептала она. – Его зовут так же, как и меня. Мы похожи. Ты не перепутаешь. По глазам вижу, что ты уже искал, но попробуй ещё. Посмотри в южной части Сьеррвуда, в самых отдалённых от людей домах. И передай, что я в опасности.
По её щеке потекла слеза, и Вал покачнулась на ногах, почти потеряв равновесие. Вовремя схватившись за холодный металл трубы, вампир стиснула зубы и восстановил устойчивость.
– И сообщи Бруно Джексону, что меня ещё рано хоронить, – она улыбнулась сквозь слёзы. – Обязательно скажи ему, как сильно я его люблю, ладно?
Кристиансен снова едва слышно пискнул и прижался носом к её лицу, благодарно потёрся о щеку. Ловко развернувшись, он начал продвигаться вдоль вентиляционной шахты, где всевидящие глазки легко находили путь на свободу.
