Так же как раньше, Сольдинк утверждал, что ящики с чешуйками на самом деле никогда не были переданы в его распоряжение, и на этом основании требовал возвращения всей уплаченной суммы.
Тванго возмущенно отверг такую возможность.
– Странный, непонятный случай! – признал он. – В дальнейшем придется прибегать к строжайшим формальностям.
– Все это хорошо и замечательно, но в данный момент меня интересует прошлое, а не будущее. Где пропавшие чешуйки?
– Могу только повторить, что вы подписали квитанцию о получении товара, выплатили надлежащую сумму и увезли ящики в фургоне. Это невозможно отрицать! Вимиш, если бы он был жив, засвидетельствовал бы достоверность моих слов!
– Вимиш мертв – мы никогда не узнаем, что он мог бы или не мог бы засвидетельствовать.
– Факты остаются фактами. Если вы желаете компенсировать потерю, воспользуйтесь традиционным способом: поднимите цену, которую платит конечный потребитель. Ему придется нести бремя возмещения непредвиденных убытков.
– Это по меньшей мере конструктивное предложение, – согласился Сольдинк. – Я представлю его на рассмотрение Меркантидеса. Тем временем мы намерены отправить на юг несколько грузов на борту «Галанте» – в том числе, если возможно, партию чешуек. Не могли бы вы собрать еще четыре ящика в течение одного или двух дней?
Тванго постучал пухлым пальцем по подбородку:
– Придется работать сверхурочно, сортируя и оценивая чешуйки. У меня остались кое-какие запасы – думаю, за пару дней я успею приготовить партию из четырех ящиков.
– Это нас вполне устроило бы. Я передам ваш ответ Меркантидесу.
Через два дня Кугель положил перед Тванго, сидевшим за обширным дубовым столом, сто десять чешуек – по большей части «обыкновенных».
Тванго с изумлением уставился на сверкающую россыпь:
– Где вы их нашли?
– Судя по всему, я натолкнулся на ту самую залежь, откуда Вимиш добыл свой клад. Не сомневаюсь, что теперь вы сможете закрыть мой счет.
Тванго нахмурился, разглядывая чешуйки:
– Одну минуту – позвольте мне свериться с записями… Насколько я понимаю, Кугель, вы все еще должны мне пятьдесят три терция. Вы здорово потратились в трапезной; кроме того, здесь указаны дополнительные начисления, которые вы, скорее всего, не учли.
– Дайте-ка мне взглянуть на счета… Ничего не понимаю! Записи совершенно неразборчивы!
– Некоторые записи вносили Гарк и Гукин. У них, пожалуй, не слишком аккуратный почерк.
Кугель с отвращением бросил счета на стол:
– Я настаиваю на тщательном, безошибочном и поддающемся проверке подведении баланса!
Тванго процедил сквозь зубы:
– Кугель, на меня производит крайне неблагоприятное впечатление то, как нагло и цинично вы относитесь к делу.
– Хорошо, сменим тему разговора, – уступил Кугель. – Когда вы намерены снова увидеться с мастером Сольдинком?
– В ближайшее время. Почему вы спрашиваете?
– У меня вызывают любопытство его коммерческие методы. Например, сколько бы он взял с Юкоуну за исключительно редкую «особую» чешуйку – такую, как неборазрывный брызгосвет?
Тванго напряженно ответил:
– Сомневаюсь, что мастер Сольдинк поделится со мной такой информацией. Могу ли я поинтересоваться, с чем именно связано ваше любопытство?
– Это не имеет большого значения. Когда я разговаривал с Вимишем, он предположил, что Сольдинк, возможно, предпочел бы покупать «особые» экземпляры непосредственно у грязелазов, тем самым освобождая вас от существенных затрат труда и времени.
