Маленькая девочка с огромными синими глазищами забралась Алексею на колени. Пахло от нее на удивление приятно. Молоком, дымком и весенними травами.
Забралась – и в оба глаза уставилась на сыр. Коршунов протянул сыр ей. Сыр исчез, будто по волшебству.
«Они же голодные, – сообразил Алексей. – А я ем их еду!»
И поспешно отставил миску с недопитым молоком. Перехватил взгляд деда и сказал:
– Благодарю, я сыт!
Надо бы им денег оставить… Это же полная нищета. Но нет с собой денег.
«Ладно, – подумал Коршунов. – Подарю им нож».
Хороший нож, даже немного жалко. Он с ним с тех пор, как по Генкиному приказу Коршунова сняли с креста.
– Я пойду, – сказал он деду.
Патриарх вперил в него взгляд: ясный, испытующий… Это был вопрос…
«Нет, – качнул головой Коршунов. – Я вас не выдам».
Как бы он сам поступил на месте деда? Поверил бы? Не факт. Наверное, все-таки убил бы пленника-римлянина. Он ведь не только за себя отвечает – за всех: от «козоумного» старшего сына до этой синеглазой малышки.
Убил бы и увел своих подальше. Потому что Коршунова будут искать. И непременно доберутся до этой милой пещерки. Хотя искать будут долго. За это время можно увести своих далеко-далеко… И умереть с голоду по дороге. Вряд ли им еще раз удастся найти каменную цистерну со столетним зерном…
Но дед – поверил. Каркнул что-то на своем гортанном наречии…
В пещеру взбежал парень, завладевший поясом Коршунова. Уже без пояса. Залопотал что-то быстро-быстро.
Дед прислушался… Кивнул.
Коршунов тоже прислушался… и услышал лай собак.
Ну конечно! На кой нужен следопыт-человек, если есть четвероногие.
Он выбежал из пещеры. Его не остановили, только козы подались в сторону, недовольно мемекая.
Так и есть. Поисковая партия. Легионеры. Солнце так и играет на полированных шлемах.
– Мое оружие! – рявкнул Коршунов, спустившись обратно в долинку.
Поняли без перевода. Черноволосый оборванец приволок добычу. Отдал. Чуть не плача.
Коршунов хлопнул его по плечу, вытянул из чехла нож:
– На! Тебе!
Тот замотал головой: на надо! В глазах – страх. Решил, что Коршунов хочет его зарезать. Старший тут же подступил, махнул дрянным копьецом… Мол, только попробуй!
Не понимал, верно, что с мечом Коршунов мог бы в три секунды положить всех?
Алексей засмеялся и протянул ему нож – рукояткой вперед.
Волосатый взял неуверенно… Расплылся в улыбке.
Алексей и его хлопнул по плечу:
– Бывай, козий сын! И больше мне не попадайся!
И побежал вверх по склону. Погоню следовало остановить раньше, чем псы учуют запах жилья. Если нору дедушки Элиегу обнаружат, будет им кисло. Закон о запрете на проживание для иудеев никто не отменял.
Сразу по возвращении Коршунова перехватил бенефициарий легата. Командующий Десятым легионом желал разделить с гостем ленч…
… Который плавно перешел в обед. Только к исходу десятого часа, то есть в пять после полудня по более привычному для Алексея отсчету времени, изрядно отяжелевшему от вина и жрачки Коршунову удалось вырваться из-за стола.
И он отправился к своим, чтобы известить, что завтра они отбывают.
Никто, естественно, не спорил. Потом Ахвизра спросил:
– Скажи-ка, рикс, а что ты не поделил с этими людьми?
– С какими людьми? – мгновенно насторожился Алексей.
– Да с козопасами местными.
– Так… Откуда ты знаешь? Я же вышел вам навстречу.
Ахвизра ухмыльнулся. Красивый он мужик, вот только выражение лица… слишком хищное.
– Прогулялись по твоим следам. Интересно же узнать: кто захватил в плен самого рикса Аласейю.
