– Я ничего не думаю, каждый волен поступать с честно заработанным так, как посчитает нужным.
Квинт изобразил одобрительную гримасу, показывая, что ему по душе пришлись мои слова.
– Тебе я землю не продам, прости. Вижу, что ты хороший человек.
Он решительно помотал головой, и от этого его самого повело сначала влево, а потом вправо. Такой поворот озадачил – мне-то казалось, что переговоры шли вполне успешно и имели шансы превратиться в реальную сделку.
– Хорошим людям не продают землю? – я приподнял бровь.
Может, Квинт спьяну что попутал?
– С хорошими людьми надо по-хорошему! – стоял на своём тот.
Что имел в виду центурион, я так и не понял. Хорошо, что тот всё-таки решил все доходчиво объяснить.
– Олигархия в Помпеях за мой клочок земли целые торги устроила. Вроде как, место больно жирное. И по итогу доторговались до того, что мне втридорога платит покупатель. Да я за эти бабки себе такую конуру в Риме куплю… – мечтательно протянул ветеран, его глаза помутнели. – Еще и на жизнь нормальную останется. Потому, Гай, я обмываю сделку, чтобы не сорвалась.
Десять югеров и впрямь было площадью совсем небольшой, по меркам крупных землевладельцев – вообще сущие крохи.
– И какой интерес с этого клочка земли?
– Понятия не имею, чего они так за него бьются, да и иметь не хочу, – признался центурион. – Но в Помпеи я не поеду, они сами предложили здесь встретиться.
– А чего бы на землю не посмотреть? Квинт, ты подумай. Вдруг продешевишь?
– Да чего там на этих югерах такого может быть? – махнул лапищей тот. – Не чудо же света!
Не чудо. Хотя и это вполне возможно. Напрашивалась мысль, что реальная стоимость земли еще выше, чем предлагали центуриону местные. Оно как бывает, когда предложений много, цена начинает проседать. Квинт наверняка не один такой, кто захочет продать участок. И богатеи – потому богатеи, что себе в убыток никто не станет обделывать дела.
– А насчет продешевить, Гай, я ведь землю им в аренду буду сдавать. На сто лет, так что если продешевлю я, внукам достанется.
– И они согласны на аренду?
– Ну и простой же ты человек. Ведь я тебе объяснял, что по-другому просто не получится, – пояснил ветеран.
– Что ж, значит, верно, что ты служил не зря.
Квинт принялся ковыряться в тарелке с овощами (он как хорошо пил, так и хорошо закусывал).
– Так и есть. Гай! А вот ты знаешь, после чего я центуриона получил?
– Расскажи, – кивнул я.
Мой собеседник горделиво вскинул подбородок и провозгласил:
– Это наша центурия воплотила план Марка Красса у Коллинских ворот и прорвала оборону на левом флаге марийцев. А я лично забрал их аквила!
Когда прозвучало имя Красса, я напрягся, ведь именно этот римлянин прислал на мою поимку карательный отряд, но в целом пьяное хвастовство начинало меня утомлять.
Квинт всё рассказывал о том, что было на холме Квиринал. Я же, отвлекшись, приметил, как в каупону зашла парочка людей. И до этого здесь появлялись новые лица, но эти двое показались мне подозрительными. Хотя ничего про них такого и не скажешь, но… Я наблюдал, как оба заказали какую-то еду и выпивку, и молча ели.
– Э! Римляне, гуляем за мой счет! – новых гостей заметил теперь и Квинт.
Те в благодарность подняли свои чаши, не отказываясь от угощения.
– И когда же назначена встреча? – уточнил я, отводя от парочки взгляд.
– Что? – Квинт с трудом отвлёкся от повествования от своих подвигах и вспомнил, о чем была речь. – Совсем скоро. Утром, тут в паре километров есть еще одна дыра. Встреча будет там.
