Уже крутя ручку ночного звонка, Карл вдруг отчетливо подумал, что на всем своем пути от Гродненского переулка в центр он не встретил ни одного городового, ни прохожего. Даже будочников он, словно специально, благополучно миновал: всего две полосатые черно-белые будки попались на его пути, да и те оказались пустыми.
Ночь преступников. Ночь убийц?
Из глубины аптеки выплыл силуэт мужчины с аккуратной эспаньолкой на заспанном лице. Приблизив эспаньолку к застекленной двери, аптекарь всмотрелся в ночного посетителя. Армейский мундир окончательно внушил доверие – аптекарь отпер и распахнул тяжелую дверь.
– Прошу, сударь! – аптекарь чуть посторонился, наклонил голову и увидел окровавленную руку посетителя, залитую кровью полу шинели, сапоги. – Майн готт, вы ранены, сударь! Эй, Отто, живо сюда! Подай стул господину офицеру! Отто, да где же ты! Обопритесь на мое плечо, вы едва стоите на ногах, герр офицер!
Вокруг Ландсберга поднялась деловитая суета. Он был усажен на притащенный стул, рядом мальчишка по имени Отто поставил чистую плевательницу на высокой ножке, а на нее взгромоздил обширный таз со льдом. Быстро появился еще один таз, над которым ночной аптекарь промыл водой глубокую рану у основания мизинца правой руки Ландсберга. Залитая кровью шинель офицера беспокоила аптекаря, и он настойчиво допытывался – уверен ли посетитель в том, что ран больше нет?
– На вас напали? – спросил аптекарь, помещая руку Ландсберга в таз со льдом.
– Нет, я случайно поранил руку, когда чистил саблю…
Аптекарь с сомнением поглядел в лицо посетителю: тот был совершенно трезв.
– Гм… Очень, очень неосторожно, господин офицер! Рана весьма глубокая, явно рассечена артерия, натюрлих. И, кажется, даже сухожилие задето. Вам нужен врач – если желаете, я немедленно пошлю мальчишку за доктором. Это недалеко, доктор очень хороший, ja-ja! А пока понюхайте из этой бутылочки, вы очень бледны!
Аптекарь поднес к лицу Ландсберга пузырек с остро пахнущими кристаллами.
– О-о, видите, как пробирает? – обрадовался аптекарь, когда офицер от резкого жжения в ноздрях отшатнулся. – Сейчас я дам вам укрепляющую микстуру, и вы почувствуете себя еще лучше!
– Вы немец? – для чего-то поинтересовался Ландсберг. И без перехода попросил: – Может быть, у вас найдется немного коньяку? Это тоже отличное укрепляющее…
– Ja, Готлиб Грингофф, дежурный помощник аптекаря, господина Фридланда, – отрекомендовался тот. – Коньяк имеется, господин офицер, но я бы категорически не рекомендовал бы вам сейчас спиртное. Вот когда вас осмотрят и подадут всю необходимую помощь, тогда можно и коньяку. И в постель, разумеется, ja-ja!
– Я тоже немец. Нет, доктора не надо, господин Грингофф. Наши казармы совсем неподалеку, и у нас тоже есть отличный доктор. Вот если бы ваш мальчик нашел извозчика…
– Нихт проблем, герр офицер! Отто, живо за извозчиком! Но, вы уверены, герр офицер, что…
– Совершенно уверен! – Ландсберг глотнул поднесенной микстуры, покрутил головой. – Спасибо, господин Грингофф! Вы очень любезный и квалифицированный аптекарь.
– Погодите, не вставайте, господин офицер! Сейчас я туго забинтую вашу руку и дам вам пузырь со льдом. Обязательно держите на этом пузыре руку по пути!
Аптекарь принялся бинтовать руку. Закончив, он быстро принес резиновый пузырь со льдом и одновременно ловко, с поклоном вручил голубоватую бумажку.
– Счетец за поданную медицинскую помощь и лед, господин офицер. Если вы в настоящий момент не располагаете мелочью – не беда! Занесете как-нибудь по дороге-с! Да, и помните, что тугую повязку, которую я наложил, надобно сменить не позже, чем через полтора-два часа! Вы уверены, что успеете добраться за это время до своего доктора?
