— Его императорское величество умирает. Или считает, что умирает, — поморщился Оллэйстар. — Следующим в списке престолонаследия указан его императорское высочество Араэл. Ты уверена, что хочешь видеть его на троне?
Отвратный вопрос что по смыслу, что по формулировке. Как я могу хотеть или не хотеть видеть кого-то императором? Пусть даже меня звали “сиятельством”, кланялись и набивались в друзья, но по факту я не решала ничего.
— Я не стану отвечать, — выпрямила спину, вскинула подбородок. — Мне казалось, вы умнее, таер Оллэйстар.
— Взаимное чувство, — с насмешкой. — Ариса, ты неглупая девушка и понимаешь многое из того, что не должна. Скажи мне, чем обернётся смерть Лориана сейчас? Когда мы в шаге от междоусобной войны.
— Допустим, но при чём здесь я? — Бокал аккуратно вернулся на стол, от греха. — Лекарь Торнграв справится куда лучше, он знаком с наследственностью императорской семьи, ему известна симптоматика и лечение самых опасных болезней Анершерата. У него, в конце концов, опыт! А я не хочу начинать своё кладбище с имени его императорского величества.
Как бы он мне ни нагадил до этого.
— Алек — несомненно, признанный талант, опытный лекарь, умнейший маг и любит его величество, так что не станет вредить специально. Но, Ариса, — Ориан подался вперёд, — Алек стар, он слишком долго живёт во дворце и… подвержен столичным страстям. И он не пойдёт против воли Лема.
— А я? — И стоило спрашивать, если ответ понятен по его лицу. — Ты всерьёз считаешь, что если я начала свой первый день во дворце со скандала, то хочу закончить лечением императора? И это если он согласится, — добавила нервно. — Потому что в противном случае мне прямая дорога в Гви́нбор*, а это намного хуже, чем в степь к Салхи. Да и для лечения нужен доступ к телу…
— А у тебя его нет? — поднял бровь Ориан.
Постановка вопроса бросила в краску даже меня. Мда, в должности ректора и на «вы» он вёл себя скромнее. Но, к своей чести, я сдержалась и не бросила пульсар в наглую усмешку. Родители бы гордились.
— Не понимаю, о чём ты говоришь, — расплылась в холодной улыбке.
Величество настолько тронулся, что поведал подробности ночи приятелю? Вряд ли, но чем рианы не шутят, могли и обсудить в дружеской беседе. Тем более, после моей — теперь точно лишней, — выходки. Но тогда вдвойне странно, что Оллэйстар, не одобряющий даже студенческие романы, защитил меня, в первую же ночь во дворце прыгнувшую в постель императора.
— Досадно, — вздохнул Ориан и вдруг поднялся, — но терпимо. Конечно, я рассчитывал на другой результат, но заставлять тебя не имею право. Ваше сиятельство, — шутливо поклонился он и твёрдым шагом направился к двери.
А мне стало душно в клетке, что звалась императорским дворцом. Поэтому поднялась следом, чувствуя, как качнуло. Пересидела в кресле? Перенервничала?
— А его… он правда умирает?
— Не в его привычках прибедняться, — остановился в шаге от двери Ориан. Нахмурился. — Ты белая. Всё в порядке?
— Да, просто голова… неважно.
Важно! Потому что это слишком походило на очередное отравление. Но дважды за сутки? Явный перебор.
— Я бы хотела помочь, но…
Гостиная вдруг окрасилась в алый. Шаргхов дворец!
Вмиг забыв про Оллэйстара, поднесла руку к глазам, провела тыльной стороной ладони. И даже в красном мареве заметила на руке кровь, благо мозг, в отличие от прошлого раза, не стремился покинуть бедовое тело.
