Рыдала всю ночь, выхода не находила. Понимала меня в город никто не выпустит и слушать особо не станут. На утро с тяжелой головой пошла на кухню. Там ворковала мама.
– Дочка, ты когда вернулась, почему не предупредила? Почему ты плачешь, тебя обидели?
– Хуже мам, предали, я так виновата перед вами.
Мама обняла меня и тихонько слушала, тяжело вздыхала, она была против методов отца, убеждая, что все равно великая Луна даст мне достойного мужа. Мы обе понимали , что гнев отца неизбежен.
– Ольга, что ты наделала, ты чем думала, не нужно было тебя отпускать, теперь придется прибегнуть к крайней мере!
А крайняя мера у нас это- изгнание из клана, с обрывом всех родственных связей и возможностью вернуться лишь является малюсенький процент, который зависел от сбора верхов кланов.
– Дочь все решено, известие о твоем поступке, пришло раньше чем ты приехала, почему ты так поступила, неужели настолько любовь застилает глаза, ты же здравомыслящая всегда была.
– Какой уже смысл объяснять , если все решено.
– А ты попробуй, чтоб я хоть как-то смог смягчить твою участь.
– Меня предали, все было сделано с целью наживы, никаких чувств, я никому не нужно, поэтому смягчений мне особо не нужно. Я готова принять все.
Мама плакала, отец, казалось смягчился, но мне легче не стало, я лишила весь клан средств к существованию. Надо искать пути решения в той ситуации, но вряд ли кто меня услышит.
Мне дали проститься с родными, разрешили взять лишь самое необходимое, телефон, фен и прочие электронные устройства мне ни к чему, там куда меня отвезут нет электричества. Никто не объяснил, куда везут, раз в месяц мне будут привозить шампунь, мыло и прочую ерунду. Единственное, что порадовало, ко мне прислушались, вести дела разрешили, тем более ходы по накоплению капиталов уже созрели, так же раз в месяц будут привозить документы.
Везли ночью на машине, потом на каком то вездеходе, в общем в глушь, дебри, подальше от мира, наверное я это заслужила. Добрались к утру.
И куда же я попала, передо мной стояло то поселение, похожее на монастырь, которое я когда то обнаружил, плутая ночью, значит можно сбежать можно, но какой смысл. Все мне уже было ненужно, главной целью исправить ошибку, и радовало, что не выдали замуж. Если выбирать жить в одиночестве, далеко от цивилизации или жить с нелюбимым человеком, лучше глушь.
Кругом сновали люди, вернее волки. Людьми там и не пахло. Это были женщины, все в возрасте, да уж общаться особо не с кем. По строениям можно было определить где жилое помещение, где баня, столовая.
Мне выделили домик на окраине. Внутри все просто, прихожая, спальня и кухня. Видать в столовую меня не пустят, я же изгнанная. Не страшно, люблю готовить, было б из чего. В спальне огромная кровать, даже я со своими размерами на ней казалась крохотная. Рядом стоял шкаф, тумбочка, стул. В прихожей было огромное зеркало. На кого я похожа. Зареванная, бледная, худая, глаза впали. Да кому здесь на меня смотреть. Мужчины здесь появляются раз в месяц, привозят продукты, всякие принадлежности.
Переодевшись в удобные джинсы, натянула футболку, пошла искать главу всего этого, чтоб объяснила правила.
Пока добралась до главного дома, прям устала, он был на холме иди в гору тяжеловато. Наталья Ивановна, так звали главу этого монастыря, но они это называли духовным святилищем, здесь потерявшие всякую надежду, обретали ее, заболевшие всякой хворью – выздоравливали. Так вот глава встретила меня суровым взглядом.
