— И этот план я должна была выяснить, – догадалась я.
— Да, но седьмой магистрат должен вообще-то быть на стороне нашей фракции. Так правитель назначил. А в итоге вышло, что они перешли на сторону нынешнего первого воителя и другой военной фракции. Они там в основном бронги, как и сам первый воитель. И он не хочет терять свой титул.
— Понятное дело, – фыркнула я, пытаясь уложить всё в своей голове. — Вообще я не очень понимаю, как я должна помочь Гэласу. Что от меня требуется… блин.
С тех пор, как я согласилась, меня очень мучил этот вопрос – что мне делать и не подписалась ли я на очередной треш. Почему-то в голове прямо стоял образ Маты Хари. Но интима с бронгами мне вот вообще не хотелось, а ведь очень может быть, что именно этого Гэлас от меня и ждал.
В целом, с самого начала было понятно, что с этим делом тут никто не носился – никаких тебе прелюдий, знакомств и прочих соплей. Просто, когда со мной это случилось я была уверена, что сплю, поэтому вопросов никаких не возникло.
Но теперь-то я понимаю, что дело не так чисто и очевидно. Теперь ощущение реальности происходящего окунает меня с головой в ледяную воду практически всё время. Я уже даже перечислять не могла всё это, что наваливалось на меня чуть ли не каждый час и, того и гляди, должно раздавить к чертям собачьим.
На следующий день вечером должен был состоятся этот самый приём. Ближе к вечеру, мне принесли платье, а Тина пришла и уложила мне волосы. Даар же ушёл, оставив меня одну, сказал, что ему тоже надо подготовится.
Я смотрела на себя в зеркало и радовалась естественности образа, потому что корсеты, кринолины и прически в потолок я бы не пережила. А тут просто собранные сзади на затылке волосы, закреплённые серебряными шпильками и аккуратным серебряным гребнем с синими камушками по краю.
Платье тоже синее – просто-таки наряд под цвет глаз. Мне стало отчаянно интересно, кто это платье выбирал.
Сначала надевалась тонкая, с вышивкой и длинными рукавами, словно ночная рубашка в пол. Такая приятная, белая, прозрачная, свободная, но по горло. Хотя на спине был разрез от шеи, где были небольшие пуговки, до поясницы. Рукава широкие, но собранные к запястью, такие фонарики.
Сверху платье, оно было без рукавов, словно сарафан или халат, с запа́хом, длиною в пол. Ткань, глубокого насыщенного синего цвета, как атласная, гладкая, но с рисунком по подолу. Воротник жёсткий, стойкой, с вышивкой под серебро. Ещё сверху пояс, такой широкий кушак, тоже в вышивкой по краю сверху и снизу. Его Тина обернула два раза вокруг моей талии и завязала по центру. На концах пояса, оставшихся свободными, тоже оказалась вышивка под серебро.
На ногах простые мягкие замшевые туфли-балетки.
Я осмотрела себя после того, как Тина, поклонившись ушла и оставила меня одну. Видела себя красивую, нереальную и думала, что это вообще не про меня. Словно я играю в спектакле и скоро надо на сцену. А я признаться фиговая актриса и на самом деле у меня жуткая боязнь публичных выступлений.
Вот ты попала, Катерина!
"Красавца", – произнёс Гэлас у меня в голове и я дёрнулась он неожиданности.
Обернулась на него, стоящего в дверях и внимательно меня изучающего, с такой ухмылкой, что стукнуть захотелось.
— Гэлас, – нахмурились я. — Не делай так, ну, пожалуйста.
Он рассмеялся. Стоял облокотившись на дверной косяк, весь такой шикарный. Нет, красавцем, в общем понимании этого слова, Гэлас не был, но в нём чётко присутствовало что-то такое невообразимо притягательное. Харизма, манера говорить, держаться. Он был таким подтянутым и строгим, но при этом небрежным. Словно всё ему даётся легко. И ему невозможно было сопротивляться, так он неотразим. Или это у меня мозг окончательно раскиселился и разум уплыл в дали дальние?
