И правда было так обидно, что слов нет. Я же не псих. Не сумасшедшая, я не сама себя вскрыла. И стакан был целый. И теперь я больше, чем уверена, что Серёга ко мне не приставал, а синяки и прочее на мне оставалось после бурных встреч с Гэласом. И это не нормально, но и я во всём этом варюсь! Какого чёрта мне никто не верит?
Я ушла от идеальной женщины в расстроенных чувствах и полная решительности – я не буду больше пить таблетки. Всё.
— Но вы же заметили, что вы изменились? – сказала мне моя психотерапевт перед тем, как я вышла.
И смотря в огромное зеркало, что было на работе, я видела эти изменения.
Нет, я вроде так же одевалась, как раньше, опрятно, по дресс-коду, но всё равно стала другой. Мне охранники начали улыбаться, строить глазки, господи. Я замечала, что мужчины мне придерживают дверь при входе в здание бизнес-центра и двери лифта. А раньше этого не было никогда. Или я не замечала. И вот это очень меня тревожило. Но, судя по тому как реагировала на всё это моя коллега Аня, с которой я частенько вместе шла на работу, а ещё ходила на обед, всё-таки раньше этого отношения не было.
— Что такое? – спросила у меня Аня, когда я пришла на работу после выходных без таблеток и соответственно сна.
— Ничего, – ответила я.
— Ты снова стала какая-то грустная, потускнела, – хмыкнула коллега. — То ходила так светилась, что даже наш Сашка, админ, на тебя стал засматриваться, а он между прочим не по девушкам.
— Господи, Ань, – вздохнула я и усмехнулась, — иди работать, а?
Но становилось хуже. Стало так плохо, что словно вот дно, а тут постучали снизу. Я увязла. Словно у меня депрессия, а сверху ещё и разрыв отношений переживаю. Хотя, ну какие отношения? Правда же? Идиотизм. Промучившись неделю, я уже снова стала посматривать в сторону таблеток, и едва держалась, чтобы не набрать уже своему идеальному психотерапевту.
— Кати, – дернул меня голос Гэласа, когда я стояла в магазине в очереди на кассу после работы. Я не спала толком уже десять дней и походила на призрак отца Гамлета.
— Простите, что? – уставилась я на мужчину, стоявшего рядом со мной в очереди.
— Ничего, – возмутился он и посмотрел на меня как на психичку.
— Извините, послышалось, тяжёлый день, – оправдалась я.
— Кати, – на этот раз это было дома, на кухне, я стояла мыла посуду, а семейство распивало чаи и тырилось в телек.
— Что? – обернулась я, уронив в мойку вилку.
На меня уставились три пары глаз.
— Мам, ты окончательно кукушкой поехала, – сказала Василиса.
— Вася, – повысил на неё голос Сергей. — Ты как с мамой говоришь?
— Так реально, того совсем, – заявил Пашка.
— Так! – взвился муж.
— Да-да, свалили по комнатам, – выдал сын и они с сестрой ушли с кухни.
Серёга ничего мне не сказал, но в его взгляде ясно читалось всё то же, и даже немного лишнего.
Я держалась ещё пару дней, а потом снова услышала Гэласа. На этот раз на работе:
— Кати, выпей лекарство, – на этот раз приказал мне его властный голос.
Я подскочила на стуле. Все девочки-коллеги на меня уставились с интересом и вопросом.
— Простите, – буркнула я.
Встала и вышла. Меня трясло. Потому что только слуховых галлюцинаций мне не хватало на мою и без того уставшую больную голову.
— Мария Анатольевна, – я пошла к начальнице. — Можно я пойду домой? Очень плохо себя чувствую.
— Идите, Катя, выглядите вы просто отвратительно, – отозвалась Мария Анатольевна даже не взглянув на меня.
