Но я их удивил.
Уж не знаю, расстроились ли, спросить не успел. Обе провалились в обморок от истощения, но остались живы, так что как только придут в себя, посоветую запомнить эту дату и отмечать как второй день рождения. Впрочем, у фиалок таких дат полно, слишком близко от грани ходят.
Девчонок оставил в комнате. Где отключились, там и оставил и, насвистывая, отправился в купель. Рана затянулась, образовав еще один шрам, пока красный, позже побелеет. С наслаждением выкупался в каменном бассейне, чувствуя, как урчит в животе. Есть я хотел пару часов назад, сейчас организм уже требовал жрать. И я не видел смысла ему отказывать. Вылез из бассейна и спустился вниз, на кухню. Повариха у меня старая и толстая Бритта, наведывается три раза в неделю и к странностям обитателей этого дома давно привыкла. По крайней мере, если я спускаюсь после купели в поисках еды, в обморок она не падает. Но Бритты сегодня не было, зато за моим столом из красного дуба чинно восседали Армон и Одрианна. Девчонка сидела красная, как зад степняка после скачки на диком буйволе, и я с запозданием вспомнил, что близняшки оказались очень голосистыми.
Увидев меня, Одри сменила цвет лица с красного на белый и судорожно сглотнула. В глазах Армона сузились зрачки.
– Лекс, не хочешь одеться? – прорычал он.
Я пожал плечами и засунул нос под крышку чугунка с тушеным кроликом.
– Лекс!
– Если тебя смущает моя голая задница, не смотри, – посоветовал я.
– У нас гостья, если ты не заметил, – оскалился напарник.
– Не помню, чтобы приглашал гостей. – Вытащил кусок мяса и слизал острый сок с сочащегося куска. Ну и не смог удержаться, чтобы не позлить напарника. – А ты чего не поднялся? Я один еле управился, помог бы. Такие девчонки горячие попались! Все ж веселее, чем чай распивать. К тому же ты его не любишь.
С удовольствием понаблюдал, как на загривке Армона вылезает черная шерсть, а спина выгибается, готовя тело к обращению. Правда, взял себя в руки он на удивление быстро. Шерсть исчезла, оставив узкую полосу на шее, глаза снова потемнели. Дерьмо, если так дальше пойдет, то я и удовольствие от общения с ним перестану получать. Нет, у меня определенно отвратительный день. Вернее, ночь.
Сок с мяса капал на грудь и живот, оставляя теплые полоски.
– Я, наверное, пойду, – пробормотала Одри, старательно рассматривая фарфоровую чашку на столе.
– Никуда ты не пойдешь ночью, – обозлился Армон. – А Лекс сейчас засунет свои шуточки в… И оденется!
– Чем ты снова недоволен, Армон? Я демонстрирую гостье чистоту помыслов и это… отсутствие ножа за пазухой. Как видите, уважаемая Одри, ни ножа, ни запазухи!
– Меня зовут Одрианна! – вскинулась она, покраснела и торопливо отвела взгляд. Хотя не так быстро, как, вероятно, собиралась. Отчаянно покраснев, девчонка снова принялась таранить взглядом чашку, а я рассмеялся. Ну хоть какое-то развлечение.
Честно, собирался на этом и закончить, к тому же, у меня еще были дела, но тут явились очнувшиеся близняшки. Кстати, тоже в чем мать родила.
– Ой, как жрать хочется! – с непосредственностью цветка помойки высказалась одна и плюхнулась на стул. – Ты нас так утомил, милый!
Вторая стрельнула глазами на Армона и многообещающе склонилась над столом, потянувшись к вазе с фруктами.
– Другу – за полцены, – громким шепотом сообщила она.
Напарник сжал зубы и отвернулся, но его взгляд настойчиво возвращался к прелестям двух фиалок. Выглядели они занимательно – одинаковые, взъерошенные и так пахнувшие сексом, что у бедняги оборотня, наверное, крышу срывало. С его-то нюхом.
