И только она захотела об этом спросить как почувствовала слабость во всём теле, её накрыла новая волна непрошенных видений, затмевающая собой любую здравую мысль. Всё тот же ацтекский бог дождя Тлалок, в маске ягуара сделанной из перламутра. Он снимает маску и Леля видит бледное лицо, которое постепенно становится смуглым и тут же приобретает черты Егора. Он протягивает ей маленький отшлифованный плоский камешек. Руна в его руке точно с таким же рисунком, как и татуировка на плече у Лели. Две вертикально расположенные скобки, только верхняя открывающая «(»,а нижняя – закрывающая «)», а между ними проведена кривая линия сверху вниз. Верхний конец кривой смотрит вправо, а нижний влево – это зеркальный знак. Руна оказывается на ладони у Лели и она прижимает её к своему плечу. «Иханту»– повторяет Егор, продолжая быть в образе ацтекского бога. Постепенно всё вокруг отдаляется, на мгновение глаза застилает туман, но он тут же рассеивается. Теночтитлан – столица древней империи ацтеков вся, как та руна, на ладони. Город раскинулся посреди озера Тескоко, через которое к нему перекинуты десятки мостов. Плавучие сады из корзин с илом, сплетённые вокруг деревянных свай. Чтобы укрепить конструкции корнями, местные градостроители додумались сажать ивовые кустарники и жасмин.
– Лель, ты меня слышишь? Вставай, хватит дрыхнуть, соня!– пыталась растолкать её Марьяна. – Вставай, Алтан приехал!
– Я слышу, слышу. Перестань толкаться,– зевая, недовольно ответила Леля. Она не могла понять: то ли местный кофе так на неё влияет, вызывая обратный эффект – сонливость вместо бодрствования. То ли до сих пор не выветрилась текила из стопроцентной агавы или всё-таки то странное успокоительное на рынке «Сонора», и проделки «ведьмы».
– Воды хотите?– предложил ей Егор, протягивая пластиковую бутылку, запотевшую от перепада температуры. Не успевший растаять внутри неё лёд распирал тонкие стенки и вода полилась наружу, как только Леля прокрутила крышку и открыла бутылку.
– Спасибо,– сказал Алтан, успев подставить ладонь и набрав полгорсти ледяной воды. Он тут же поднёс её ко лбу и с удовольствием протёр его. – Хорошо-то как освежает, плесните-ка ещё чуток, я умоюсь с дороги.
– Да, пожалуйста,– спросонья ответила Леля, до сих пор находясь под впечатлением от непродолжительного сна.
– Разрешите взглянуть на вашу татуировку?– продолжал Алтан, щуря и без того узкие глазки. Представитель одного из азиатских народов оказался улыбчивым и сразу располагающим к себе. Большой, добродушный бурят, пышущий здоровьем, вспоенный кумысом и уверенно стоящий на крепких, чуть кривоватых ногах. Говорил он быстро, но прерывисто, делая иногда долгие паузы между предложениями, при этом всегда улыбаясь. Может потому, что уголки губ его были приподняты, а скулы казались слегка большеватыми на круглом светло-коричневом с бронзовым отливом лице, он выглядел добродушным. Смуглая кожа Егора смотрелась почему-то темнее, возможно это был загар или он посещал солярий. Впрочем, в последнее мало верилось. У Лели возникало всё больше вопросов, относительно того, как Алтана занесло учиться в Красноярск из Бурятии? И как они надеются найти золото с Егором, когда вокруг всё давно распределено и контролируется местными властями, под неусыпным контролем американцев и канадцев. Все геологоразведочные маршруты, планы и прочие работы, заранее прописаны. «Впрочем, какое ей дело до всего этого. Выпить бы пива холодненького и пойти на пляж, окунуться в океан, и не видеть, не слышать, не ощущать никого. Пусть уже будет эта странная татуировка, бог с ней. Но тащиться сейчас в какой-нибудь местный тату салон вообще не хотелось,– подумала про себя Леля и тяжело вздохнула».
