«А глаза-то голубые!» – прогудел юнец, который в этот день подрисовал себе на верхней губе микояновские усики.
Вспыхнувшая несусветной красою географичка немедля всадила ему «кол». Вскоре, однако, этот «осиновый» был исправлен на лебединый изгиб.
Интересно отметить, что Вова наряду с академическими успехами всегда умел продемонстрировать свои волевые качества. Благодаря этим качествам Курро каждый год создавал вокруг себя силовое ядро. Они не очень-то церемонились, чтобы показать каким-нибудь новеньким, кто тут настоящий хозяин. Вот и сейчас они подступили к Мироше – горбатый и неистовый Лёка, длиннорукий Коза, два братана Чуч и Чело: кто взял Мирошу за флотскую пуговицу, кто, обхватив сзади, проверял содержимое карманов, третий осторожненько вынимал у него из рук сыромятный рюкзачок.
Пятеро отшвырнули ненужного Акси-Вакси, а нужного Мирошу прижали к стене. Там у стенки были показаны жертве ножики. В результате было отобрано: фрицевская упаковка глюкозы, заграничное курево с верблюдом, финочка любезная с наборной ручкой, книжица размером с рабочую ладонь под названием «Тайна профессора Бураго», портретик девушки, скользящей по льду, звать Соня Ханина – вот бы нам такую по соседству, картишки-для-мальчишки с обезьяньими мордахами…
Мироша всей своей жирноватенькой детской мордочкой с желвачками, а также заледеневшими глазками глубоко заглядывал в хавалы грабителей. Лёка обрезал ему хлястик: «Ты чё зыришь?»
Курро скомандовал: «Ребята, делаем ноги!»
Тяжелой поступью голодного лося приближался завуч-химик Птыр Пьетрович. Курро задержался с ним, чтобы притормозить беседой об опытах Лавуазье. Завуч внимательно разговаривал с ним: он видел в Курро надежду на будущее поколение.
На следующий день к последнему звонку напротив подъезда школы встал на непонятное дежурство открытый «Додж» с двумя параллельными скамейками. Кроме водителя в этой десантной машине никого не было, а тот представлял из себя отменного морского бугая в тимофеевском тулупе и в бескозырке с ленточками.
Рядом с машиной стоял Мироша в ладном бушлатике. Поставив ногу в сапоге на подножку, он давал морскому льву какие-то указания. Звонок. Школа, а точнее пятые, бурно вывалилась в весеннюю слякоть. Морячина лыбился и пальцем спрашивал Мирона: этот, мол, или не тот?
В тот день выяснилась вся иерархия. Отцом Мироши был действительно контр-адмирал Волжско-Каспийской флотилии. Среди нищих и голодных он представлял из себя фигуру всесильного набоба: под его дланью были склады продовольствия, спирта, гирлянды сапог и кристаллов глюкозы. Большая команда морских снабженцев и стражи готова были на все, лишь бы отсидеться под его властью в тылу.
Теперь школяры стояли вокруг парадного подъезда в ожидании развязки. Все ждали Курро с его молодцами. И вот он вышел и сощурился под множеством солнечных бликов. Небольшая фигурка с хорошо развитым плечевым поясом. Три учебника заткнуты за ремень. Он потянулся. Были причины для наслаждения: гитлеровская Германия трещала под напором свободолюбивого человечества, Мирон может стать надежным источником соблазнительного дефицита. Школа, а особенно все пятые, под пятой. Успеваемость на высшем уровне.
И вдруг он увидел две рожи, внимательно озирающие его через улицу: мстительное дитя и добряцкий палач. Не задавая ни единого вопроса и не разбираясь ни в чем, а только лишь осознавая, вернее осязая свою полную беззащитность, он бросился бежать; полы отцовского пальто парусили.
